прыгать. Слышны комментарии:
– Да держи ты ровно!
– Вот круть!
– Ни х…. себе комета!
– Снимай! Снимай!
* * * * * * * * * *
Наступил вечер, красное солнце зацепило верхушки невероятно высоких деревьев, на этом фоне медленно догорала, подожженная солдатами, деревня, огонь устало шипел, с громким равнодушным треском рушились последние дома. У наполненного покрасневшей от крови водой оросительного канала, опустив головы, стояли пятеро молодых людей три девушки и двое парней. Их одежда была полувоенного, полу какого-то средневекового покроя, тёмных цветов и только на стоявшая у самого края ямы девушка с серебряными волосами была одета в ярко белый, отороченный красным плащ. Все они были очень молоды, скорее подростки, на вид лет 16-17, у всех холодное оружие, мечи и кинжалы. У двух девушек ярко рыжей и брюнетки, за спиной длинные почти с них ростом, луки из какого-то металла, напоминающие блочные спортивные. Неподалёку от них, накрытое какой-то серой тряпкой лежало, по всей видимости, мёртвое тело, из под покрывала видны были только ноги убитого в грубых, похожих на альпинистские ботинки. Из тёмно красной воды канала, на всём его протяжении торчали руки, ноги, спины, омертвевшие, распухшие лица расстрелянных мужчин, женщин, детей, молодых и старых.
– Что нам делать теперь, Рица? – обратился к девушке в белом парень огромного роста, шириной плеч и могучим сложением похожий на морта, если бы не детское, наивное выражение на простоватом, покрытом веснушками лице. Язык, на котором он говорил, более всего напоминал японский. За спиной у него был закреплён прямой, широкий двуручный меч, рукоять которого поднималась выше его головы, а конец клинка, почти касался земли, а на поясе топор и нож, размером с небольшой меч.
– Я не знаю, – тихо ответила Рица.
– Может быть тебе, Хиги, хоть раз подумать своей головой.
Здоровяк замялся, почесал затылок и отошёл в сторону.
К Рице подошла рыжая, миниатюрная, очень хорошенькая девушка и тронув её за плечо, мягко проговорила:
– Рица, сестрёнка, нужно уходить. Мы всё равно ничего не можем изменить, они мертвы, а морты могут вернуться…
– Это моя вина, – не оборачиваясь отвечала ей блондинка, она стояла опустив голову, волосы упали ей на глаза, почти всё её лицо было в тени.
– Конечно это твоя вина! – дерзко отвечал ей, небольшого роста брюнет со всколоченными, торчащими в разные стороны волосами.
– А я говорил, что просить у них помощи – это плохая идея!
Он стоял чуть в стороне, засунув большие пальцы рук за край широкого ремня, за который были засунуты два красивых слегка изогнутых меча, длинный и короткий, явно сделанные давно и хорошим мастером.
В ответ на его слова рыжая словно взбесилась, она бросилась на брюнета, поливая его градом ругательств, правая её рука вцепилась в рукоятку своего меча так, что костяшки пальцев побелели:
– Какая
