когда лежал с инфарктом. Редкостный кобель. Звали её Лена. Я бы сроду не запомнила, если б не его трепотня. Лена – кардиолог Божьей милостью, сердце чувствует лучше, чем УЗИ. Лена – талантище, верлибры сочиняет, у нас духовная близость и всё такое. Одним бабам трепаться про других – не креза ли? Антон мне вечно болтал про студенток. И про шлюх своих не забыл – в разных городах. Якобы выкупил одну из борделя за двести штук, классика жанра.
– А если жена узнает? – спрашиваю.
– Не узнает. Она в финансах по нулям. А и узнает, мне пофиг, сам заработал. Скажу, проиграл в казино.
У них с женой тогда совсем разладилось. Антон говорил, она малость двинулась, чертей ловит по квартире. Вообще-то, надо разводиться и честно жить с Леной. А у Лены, вот незадача, муж и сын.
– Она тоже разводится? Ты хоть спросил?
– Спросил. Она так согласна жить.
– Где?
– Где что?
– Где жить собираетесь?
– Господи, какая ты зануда. Это детали. Они сами решаются, главное – выбор.
Он меня даже познакомил с этой Леной на каком-то сейшне в доме творчества. На зверька похожа: такая белочка, молью поюзанная. Старше меня лет на десять. И стерва. Чего он там нашёл? А он и правда нашёл – встречаться мы стали реже. Год были как друзья с лёгким постельным оттенком. Потом совсем разбежались. Закончили таким разговором, что вспомнить стыдно. Эх, и обозлил он меня!
После универа взяли секретарём в городскую администрацию. По знакомству, конечно. Как-то недалеко от мэрии встречаю Антона. Небритый и одет холодновато. «Из больницы, – говорит, – сбежал пройтись». У него случился второй инфаркт, но уже отпустило. С докторшей там вышло хуже некуда. Она мужу сказала, что уходит к другому. У Антона с жильём непонятки, короче, он включает тормоза. И вот она, докторша, жене его позвонила, чтоб ускорить события. Это Антон так думает, что она позвонила. Но, как у всякого бабника, есть варианты. У жены крыша слетает напрочь, в психушку увезли. Отец его и дети взяли сторону жены. Антон оставил им квартиру, универ дал общежитие. «Может, пойдём, – говорит, – ключ есть, вспомним молодость». Удивительный человек.
Понимаешь, брат, о чём я хотел бы написать, да не могу? О человеке, который производит хорошее впечатление. Его любят, уважают, ценят. Он добрый, щедрый, талантливый. И мало кто знает, что в нём бушуют страсти. Безграничная любовь к женщинам заводит его в тупик.
Тяга к искусству заставляет меня быть откровенным. Беспощадным к себе. У меня была светлая, преданная, любящая жена. Она меня совершенно не подозревала. В Сочи, например, я говорил ей вечером, что не могу уснуть. Выйду, мол, прогуляюсь, загляну в бар. А сам – к млядям. Возвращаюсь под утро, она спит. Верит, что я просто так гулял. Разве я не подонок? Притом что для многих женщин я остался добрым волшебником, отзывчивым собеседником, тонким психологом, щедрым рыцарем. Это не я так думаю о себе. Это говорили мне они.
Влюбчивость
