азбукой Морзе. Петька уже знал что это такое, в журнале прочитал. Ба звонила длинным звонком и тремя короткими, а Петька коротким, двумя длинными и опять коротким, – буквы «бэ» и «пэ» русского алфавита. Им обоим нравилась эта игра. Да и спокойнее так было, особенно когда Петька оставался один.
На пороге стояла Вал-Санна.
– Добрый вечер, Петя! Разрешишь войти?
– Добрый вечер, Валентина Александровна! Пожалуйста, входите, только бабушки нет дома.
– Я знаю.
– … – Петька в немой тревоге уставился на учительницу.
– Твою бабушку увезли в больницу, еще утром, прямо из поликлиники. До тебя пытались дозвониться, но ты где-то бегаешь весь день. Позвонили в школу, в школе дали мой телефон. Вот такой перезвон сегодня случился… Пожалуйста, не волнуйся, ей уже лучше, но домой пока не отпускают.
Петька постоял-постоял… и опять заревел… совсем как маленький.
– Может, чаем угостишь? – Вал-Санна стала снимать пальто и разуваться. – Не откажешь?
Пока Петька по-хозяйски хлопотал, расставляя чашки на столе и доставая печенье из буфета, Вал-Санна, оглядев стены с немного выцветшими обоями, шкафы с чуть потёртыми дверцами, посудную полку с чистыми разносервизными тарелками и чашкам и спросив разрешения, села за стол. Петька усадил её на мамино место, у окна. Они с Ба всегда соблюдали порядок сидения за столом, даже недоговариваясь об этом. Гостя или гостью всегда усаживали на мамино место. А если гостей было больше одного, то переходили пить чай в гостиную и, по совместительству, комнату Ба.
На папин стул не усаживали никого.
– Я, вообще-то, за тобой пришла, Петр. Предлагаю составить мне компанию на сегодняшний зимний вечер. Может быть, и на завтрашний… Зачем тебе одному сидеть в квартире? У меня тоже чайник есть, не поверишь! – Вал-Санна улыбнулась. – А бабушку вдвоём ждать веселее. Да и Новый год завтра!
– А вдруг Ба позвонит, а меня опять не будет? Она же разволновается… – от волнения Петька стал даже заговариваться.
– Разволнуется.
– … разволнуется. А если мама позвонит и никого не застанет… – Петька наливал кипяток в чашку, стараясь унять дрожь в руках, но у него это получалась плохо, руки всё равно предательски дрожали.
Вал-Санна опять задумчиво смотрела в окно, как утром, в школе, только небо за окном было теперь совершенно черным.
– Что же нам с тобой делать, а, Пётр? Как поступить? Одного тебя оставлять не хочется… Ты как, с соседями дружишь?
– Да! У меня же сосед – мой друг! Кит! Помните, я рассказывал про него?
– Познакомишь?
– Конечно! – И Петька понёсся к двери, оставив гостью одну, в задумчивости смотрящей ему вслед.
Через минуту на пороге кухни стояли два человека, большой и маленький. Вернее, большой не стоял, а сидел в кресле-коляске.
А Вал-Санна, словно онемев, во все глаза смотрела на взрослого.
– Китов!
