сломать. С грохотом дверь распахнулась, ударившись о стену.
Артур попал в темный коридор. Вел он только в одну сторону вдоль тоннеля. Понятно было, что как только Дети Сатурна заполонят тоннель, следом за ними подтянутся зараженные, устроив тут кровавую свалку, Которой Артуру и хотелось.
Он, освещая себе путь фонариком, помчался вперед сквозь темноту. Неожиданно луч фонаря стал предательски мерцать, желтея, и светя более тускло. Вовремя! Расширив глаза от злости, Артур громко выругался, надеясь, что фонарика хватит хотя бы на пару минут. Темнота стояла ‒ хоть глаз выколи, и лишиться источника света в таких условиях было недопустимо. Если Артур умрет, то не сможет искоренить всех сектантов, а этого он боялся больше, чем смерти.
Ноги устали, и ныли от боли. Тошнило не на шутку. Сердечный клапан с трудом выдерживал нагрузку, и сердце словно собиралось остановиться.
За первым же углом Артур обнаружил коридор, ведущий в сторону тоннеля. Мертвый солдат, прислонившийся к стенке, и сидевший в луже собственной высохшей крови, случайно попал под свет. С шеи бойца свисал автомат.
Без церемоний, и нисколько не брезгуя, Артур забрал автомат себе, зажав фонарь ладонью под цевьем. Он передернул затвор, и услышал, как на бетон со звоном упал патрон. Значит, оружие либо заряжено, либо нет. Время выяснить отсутствовало, и оставалось рассчитывать на чистую случайность.
Снял с предохранителя, опустив флажок вниз, и переведя оружие в режим полуавтоматической стрельбы.
Прямо виднелась очередная дверь.
Добежав до конца коридора в мгноверие ока, Артур с разбега выломал ее ногой, и как только он вбежал в тоннель, ему сразу же ослепило глаза. «Черт! Говно, сука!» ‒ пронеслось у него в голове.
Незадолго до прихода Артура в тоннель.
За самодельной баррикадой перекрывающей тоннель и состоявшей из мешков набитых песком, стояла группа бойцов, вскинувших автоматы. Полусфера тоннеля была довольно большой, метров двадцать в поперечнике. Она хорошо освещалась. Лучи гудящих прожекторов находившихся за баррикадой сходились на куче бетона, которая была высотой под самый потолок. Как только издалека стали доноситься человеческие крики, то лучи направили на дверь перед завалом.
Бойцы синхронно вскинули автоматы, передернув затворы, и прицелились в дверь.
Джалиев сидел на позиции перед баррикадой, держась за рукоять крупнокалиберного пулемета «Утес», поставленного на сошки.
Сердце автоматчика Никифорова забилось с двукратным усилием от заполнившего душу беспокойства. Остальные чувствовали себя не лучше, но имели предельно сосредоточенный вид, и готовились открыть огонь по кому бы то ни было. Джалиев, почесав густую бороду, внимательно смотрел на дверь через прицел, касаясь челюстью холодного приклада. Был соблазн сильнее наклонить голову, но Джалиев этого не делал. Опыт научил его, что если наклонить голову ближе к ствольной коробке, то отдачей может больно дать по скуле.
‒
