чего не писать? Ты начитанная, ты любишь живопись и разбираешься в музыке. Если бы у меня был гуманитарный уклон, я бы непременно писала. А Пашка тебе поможет с публикацией. У него все пишут, а уж для своих…
И подарила мне диктофон, мол, первое дело для писателя. Конечно, у меня закралось подозрение, что Ангелина решила приобщить меня к литературе только для того, чтобы пристроить диктофон за полной ненадобностью. Наверное, этот черненький японский прибор ей тоже кто-то подарил. Ангелина еще не избавилась от атавистической привычки делать после возвращения в отечество подарки. Видимо, она считала себя мне обязанной. А здесь все так прилично, портативно… Игрушка и правда была замечательная. Я поддалась искушению и поехала к Павлу в издательство.
Что это у черта на рогах, оно и так понятно, что помещение крохотное, арендованное у какого-то института, можно догадаться, а вот как они в эдакой тесноте и малым составом делают деньги, для меня было тайной. Главная их продукция – детективы, а производительность как у процветающей птицефабрики.
Павлик всегда относился ко мне уважительно, а тут он и вовсе открыл карты:
– Мама говорит, что у вас получится. Главное, чтобы был выдержан жанр. Ну, вы понимаете, теть Маш, секс и трупы. Но у нас обязательное условие. Все это должно происходить у них. Можно, конечно, запустить туда новых русских, но лучше не надо. Предпочтительнее, чтоб действие происходило в Америке. Почитайте, подумайте. В нашем деле хорошо – свежий глаз. Я покупаю ваш роман на корню и плачу пятьсот долларов. Поверьте, это хорошие деньги.
Я поверила.
– Роман выйдет под псевдонимом.
– Я и сама об этом подумала. Возьму мамину девичью фамилию…
– Нет. Псевдоним мы придумаем сами. Я покупаю ваши авторские права. А для лучшей реализации книг предпочтительнее иметь на обложке иностранное имя. Понимаете?
Не сразу, но поняла. Их продукция была в изобилии выставлена на стеллажах. Обложки сияли химической радугой: полногрудые дивы, супермены с квадратными подбородками, топоры с каплями крови… И везде иностранные авторы.
«Так, значит, все это пестрое детективное богатство лепили наши безвестные герои? – хотела я спросить у Павлика. – Значит, вы покупаете рукопись, сочиненную голодной студенткой или несытой пенсионеркой, придумываете автора: Амар Роям, Сильвия Берлусконе, Освальде Лапорте…» Не спросила. Павлик сидел, застенчиво потупив взор, но выражение лица у него было суровое.
Честно скажу, я пыталась. Никогда я не читала столько детективов одновременно. Себе я говорила – учусь. Вспоминая жену хозяина русского обменного пункта и ее стихи, я твердила полюбившуюся мне цитату: «Бог создал Америку для того, чтобы опошлить мир». Это не абы кто написал, а Марк Твен. И еще я себе говорила: не надо чваниться. Тебе крупно повезло. Мы вливаемся в мировую культуру. Если Америке нужна поэзия с блатным душком, а России детективы, то где-то в духовном плане мы равны. Во всем прочем, правда, несколько отстаем.
А потом мне позвонила
