в дверь постучали, Паша прочистил горло и сказал: «Открыто!», – потом вспомнил, что запер дверь на ключ, и бросился открывать оплачиваемой гостье.
Вместо неприветливой мины, которой Паша так боялся, его встретила пусть не голливудская, но улыбка.
«На работу как на праздник, – подумал Паша. – Вот бы и мне так… Нет, не на такую работу, конечно, а на свою дерьмовую работёнку как на праздник…»
– Привет, – поздоровалась девушка не первой свежести.
– П-привет.
Она бесцеремонно прошла внутрь, уселась на кровать и сказала:
– Деньги вперёд.
– А… да-да, конечно.
Паша расторопно достал заранее заготовленную сумму и сунул Аделаиде, если указанное в анкете имя было настоящим. Та спрятала ещё не отработанное в ридикюль и откинулась на спинку кровати.
– Чего желаете?
– Я… ну…
Паша уже пожалел, что решился на эту авантюру. И дама была далеко не первого сорта, и его «маленький друг» весь съёжился от страха, и вообще всё было таким мерзким, неестественным и противным, что хотелось просто сбежать в свою кроватку, укрыться одеялом и проваляться так до самого Апокалипсиса.
– Начнём с минета?
– Можно, – согласился Паша, несмотря на душевные метания, и остался стоять у открытой двери как вкопанный.
Ада засмеялась и, подойдя к клиенту, захлопнула дверь.
– Первый раз?
– Т-так заметно?
Она кивнула, задорно улыбнувшись, отчего в уголках глаз заплясали гусиные лапки.
– Просто расслабься, – с этими словами проститутка опустилась на корточки и стала покушаться на ширинку Павлуши.
– Угу, – промычал он и вытянулся по струнке, молясь, чтобы его приборчик зафурычил.
Поначалу страх затмевал всё, но вскоре естество взяло верх, и Паша с удивлением обнаружил, что на место переживаний пришли давно позабытые ощущения: прикосновение женских рук и губ, мурашки по коже, овладевающее сознанием и телом желание.
Это было то, ради чего он всё это затеял. Его мучения оказались не напрасны и окупились в сто крат. Он фонтанировал точно брандспойт и с трудом мог вспомнить, когда его так выворачивало наизнанку.
– Покурим? – доведя дело до победного конца, предложила Ада.
– Я не курю, – выдохнул Паша, всё ещё не придя в себя.
– Ты и с проститутками не спишь, – хмыкнула она. – Всё бывает в первый раз.
Паша спорить не стал и послушно взял прикуренную сигарету. Он затягивался и думал о том, от чего всё это время отказывался. И вспоминал много другого, чего был лишён своей супругой, пребывающей в бесконечной мигрени.
Табак прогорел до фильтра, и грязные хлопья пепла приземлились на плохо выстиранную постель. Паша всё ещё держал окурок, разглядывая его, как священную реликвию.
– А можно я тебе? – наконец
