на учителя фехтования.
– Хорошо, – решительно сказал меченосец. – И, если можно, половину вперед. Видите ли, в дороге я несколько поиздержался и… – Куман ни капельки не подозревал о том, что цитирует великого русского писателя. Хромой Сом вынул кошелёк и отсчитал необходимую сумму.
Следующие четыре часа они провели на конюшнях наместника Северного Ортаска, выбирая лошадей. С самого начала путешественники столкнулись с практически непреодолимыми трудностями. Беньяминас предложил купить каждому путнику по лошади, и взять двух мулов для поклажи. Но тут против поклажи категорически возразил Эрвин. Он сказал, что, во-первых, вьючные мулы лишат их свободы манёвра, во-вторых, только дураки ходят в поход с вьючными мулами, и, в-третьих, на хрена им столько барахла и мулов, если поход продлится всего лишь три дня, и, в-четвертых, он вообще не любит мулов. Аманда и Белинда, напротив, заявили, что два мула для поклажи это просто немыслимо, и что, видимо, Эрвин ни шиша не понимает в походной жизни, и что они не намерены страдать от холода, голода и терпеть лишения только из-за того, что кто-то недолюбливает собственную родню. Тогда Эрвин сказал, что он не ручается за успех похода, и выразил желание отказаться, на что Хромой Сом кротко напомнил ему о неустойке, которую придется тогда заплатить рыцарю, и выразительно потряс текстом договора, свернутым в трубку. На этом полемика, казалось, была исчерпана, но когда начали выбирать лошадей, прения возобновились с новой силой. Микки с’Пелейну непременно хотелось, чтобы под ним был дикий необузданный жеребец вороной масти, Аманде и Белинде казалось, что они выгоднее всего будут смотреться на белых кобылицах, кроме того, Белинда хотела, чтобы за кобылицей бежал «хоро-о-шенький жеребёнок со звёздочкой во лбу, я назову его Солнышком», Эрвин тут же заявил, что жеребёнок в пути обессилеет, и Солнышко придется прирезать. Его немедленно назвали солдафоном и бесчувственной кувалдой, но тут всех поверг в уныние заведующий конюшнями, заявивший, что, к его глубочайшему прискорбию, как раз сейчас на конюшне нет ни необузданных жеребцов, ни белых кобылиц с жеребятами. В ответ на робкую просьбу Микки о хотя бы одном диком необузданном жеребце вороной масти, заведующий холодно ответил, что Микки может хоть сейчас отправляться в южные степи к варварам и там наловить себе сколько угодно диких необузданных жеребцов. Вместе с жеребятами.
Затем возникли осложнения со сбруей, потом с фасоном седельных сум, потом ещё что-то. Тем не менее, всё закончилось хорошо, коней (правда, обычных гнедых ортасских) благополучно выбрали, Эрвин помирился с девушками, принеся им публичные извинения, в ответ растроганные девушки поцеловали его, сказали, что он не так туп, каким кажется, и дали торжественное обещание взять в дорогу только самый необходимый минимум вещей.
Беньяминас уплатил за всё, и они двинулись сначала на рынок за припасами, затем к Беньяминасу – отдыхать и набираться сил. День, таким образом, закончился без происшествий. Немного, правда, повздорили на рынке, выясняя так ли уж нужны в дальней дороге пирожные, но, в конце концов, сошлись на большом количестве фруктов для Белинды и сушёных бананов с сахаром (любимое лакомство Аманды).
