цепь назад, и немец со сломанной шеей мешком повалился на землю.
Другой немец, проснувшись, вскочил со дна окопа, но Ли, гибкий и стремительный, как лиса, уже был за его спиной. Он накинул цепь часовому на шею и быстро придушил его. К этому времени на немецком берегу уже были и Митяй с Соколиком, тоже, как Ли, в одних подштанниках и вымазанные грязью.
Ли развернул пулемет в противоположную сторону, пока Митяй и Соколик торопливо доставали ручные гранаты из стоящего в окопе ящика. Через несколько секунд на немецких позициях загремели взрывы. Сонные немцы лезли из окопов и землянок и немедленно попадали под огонь пулемета. В грохоте и неразберихе никто не понимал, что происходит. Немцы, думая, что они окружены, беспорядочно метались среди вспышек, слышались панические крики.
– Русские! Русские в тылу!
Когда гранаты закончились, Митяй и Соколик стали снимать с мертвых фашистов автоматы и присоединились к Ли, длинными очередями срезая солдат, оказавшихся поблизости. Митяй одобрительно взглянул на брата, который деловито строчил из пулемета, выдерживая отдачу, худым, но удивительно твердым плечом, и белозубо улыбнулся. Именно Митяю удалось подбить Соколика на эту самоубийственную выходку, и теперь, когда все удалось, он радовался, что не напрасно так доверял брату.
– Э-эх, не боись, братки, прорвемся!!! – с еще большим азартом строчил Митяй по немцам.
На противоположном берегу комиссар передал бинокль дежурному и осмотрел батальон, поднятый по тревоге. Бойцы в полной готовности удивленно всматривались в зарево и слушали звуки боя – казалось, что немецкие позиции атаковали крупные силы русских Комиссар достал из кобуры пистолет и встал в окопе в полный рост.
– Добрались-таки, черти. Вперед! За родину! За Сталина!
Берега Стряны огласились могучим «Ур-р-ра-а-а-а!». Красноармейцы ринулись вниз по склону, спуская на воду плоты и лодки. Первые ряды, бегло стреляя из винтовок, уже высаживались на противоположный берег.
****
Утром, после героического штурма фашистских позиций на западном берегу Стряны, бойцов третьей роты Соколика и братьев Агафоновых вызвали в штаб полка. Герои минувшей ночи стояли по стойке смирно посреди деревянной избы, а перед ними нервно расхаживал туда-сюда, протирая шею платком, командир полка. Он остановился, заглянул каждому в глаза и спросил солдат сдавленным от гнева голосом:
– Вы что о себе возомнили? Я вас спрашиваю!?
Все молчали, уставившись в бревенчатую стену. Митяй, набравшись смелости, обиженно ответил:
– Товарищ полковник, ну высоту же мы взяли!
Лицо командира перекосило от ярости.
– Взяли!? Вы нарушили прямой приказ старшего по званию! Самовольно бросили свою позицию! Да я вас под трибунал!
Он поднес кулак к Митяевскому носу и выпучил глаза. В этот момент дверь избы, в которой теперь располагался штаб, без стука открылась и внутрь вошел генерал Соболь из командования
