разборок здесь практически не бывает, особых проблем стражам порядка этот райончик обычно не доставляет. Чтобы нас никто не заметил и своим любопытством не привлек к нам излишнее внимание, я накинула на себя, Ники и стрельца, не желавшего появляться здесь, полог невидимости. Так и шли, молча и сосредоточенно. Через несколько минут, не доходя нескольких шагов до очередного скромного домика, паренек вдруг затормозил, а затем и полностью остановился:
– Я не могу… Мне не хочется сюда идти…
Оборотень недовольно нахмурился. На него, как на наполовину магическое существо, подобное заклинание не действовало. Не дожидаясь, что друг начнет распекать своего нерадивого подчиненного, я покачала головой:
– Дальше я пойду одна.
– Ты уверена?
– Да, Ники. Ничего со мной не случится. Если бы там был сильный маг, мы бы уже это поняли. Поверь, дым тогда стоял бы коромыслом по всему городу.
Старый шаткий деревянный забор с отломанными местами ветхими штакетинами, небольшой дворик, полностью заросший сорняками, ни одного деревца, птиц не слышно совсем, хотя сейчас для них самое время; ветхий домик с сильно покосившейся, почти обвалившейся стеной, и почему-то запертая на обычный замок дверь. Интересно… Что ж тут воровать-то? И почему магии нет? Кто ж тут такой дурной живет? Я подергала еще, чтобы увериться полностью. Действительно, заперта на обычный замок. Внутри раздались чьи-то мужские шаги, кто-то шагал широко и четко, как уверенный в себе человек; дверь резко открылась вовнутрь, и на пороге показался щуплый паренек с аристократическим лицом, лет пятнадцати-шестнадцати, невысокий, нескладный и почему-то рыжий. Дела… Хмуро и недоверчиво мой хозяин уставился на меня:
– Ты кто такая? Как ты сюда прошла? И что тебе надо?
Лучше всего я за всю свою сознательную жизнь научилась только одному: самозабвенно косить под дурочку. Цирин, читая мне очередные нотации после моих постоянных проказ и безуспешно пытаясь воззвать к моей от рождения не существующей совести, каждый раз уверенно утверждал, что я – самый настоящий профессионал в этом деле, любому могу фору дать. Вот этим своим любимым делом я сейчас и занялась. Благо, перед выходом из-за жутко теплой для середины весны погоды надела сарафан, чисто крестьянскую одежду, так что теперь одна рука якобы машинально стала теребить яркую оборку на груди, отвлекая внимание паренька от моей скромной особы:
– Ой, а вы кто? Сторож, да? Давно тут живете, да? Я травница местная, целительством вот подрабатываю. Была тут пару дней назад… Мне тут денюжку обещали за зелья приготовленные… Или не тут? Я, мабыть, заблудилась?
И голосок потоньше, чтобы был жалостливый и плаксивый. Ну и рожицу состроить попроще, конечно. Хорошо, что у меня на лбу, в отличие от многих моих родственников, все поколения моих славных предков не отпечатались, при большом желании могу в случае чего и за крестьянку-простушку сойти. Ну? Купишься или нет?
Купился. Смотрит самодовольно, с явным презрением и чувством собственного
