Германии, на чужбине, он не так уж очевиден или бесспорен, но Семин показывает, как он пускает корни и как шпана – все эти Блатыги и Сметаны – с каждым днем забирают все больше авторитета и власти, оставляя людям с нормами, как Сергей, все меньше продыху и проходу.
Один из рассказов, вошедший потом в роман, был написан в середине шестидесятых годов. Но он был отвергнут в том единственном месте, где мог (и, казалось бы, должен) был быть напечатанным, – в «Новом мире».
21 августа 1967 года А. Т. Твардовский вынул его из сентябрьского номера и назавтра записал в дневнике: «Вчера позвонил Кондратовичу, чтобы задержали рассказец Семина (по-видимому, автобиографический) – эпизод из жизни освобожденных из-за немецкой проволоки (угнанных туда на работу), помещенных за нашу проволоку и работающих впредь до проверки на демонтаже немецких предприятий. Ужасная правда, но взятая совсем уж отдельно от всего. Сунуть в цензуру – пойдет дальше, и парня можно окончательно погубить. А ясно, что иначе он не может и не должен ныне писать о том, чего он никогда не забудет».
Если это забота, то несколько иезуитская, не правда ли? Да и «парню» уже за сорок – на горшок не просится.
В результате первая часть всей вещи под названием «Нагрудный знак „OST“» была опубликована только через десять лет – в 1976 году, в апрельской и майской книжках журнала «Дружба народов», где главным редактором был ростовчанин Леонард Лавлинский. Через два года, в 1978-м, «Нагрудный знак „OST“» вышел отдельной книгой в серии «Библиотека „Дружбы народов“» с послесловием Игоря Дедкова.
Продолжение «Нагрудного знака „OST“» – незавершенный роман Семина «Плотина» – вышел уже посмертно, в 1982-м.
В конце 2012 года Виктория Николаевна Кононыхина, вдова Виталия Семина, жаловалась мне в письме на то, насколько прочно ее муж был забыт в родном Ростове. А если вспоминали – то уж лучше бы и не брались: настолько безграмотно и безвкусно было все то, что выходило из-под борзых перьев.
Дорогая Виктория Николаевна, но ведь то же самое можно сказать и о России в целом! До чего же хорошо мы умеем не только запрещать и не пущать, но и пробрасываться и не замечать!
Последний раз книга Семина выходила по-русски еще при советской власти – в 1989 году, потом было переиздание в 1991-м с предисловием А. Адамовича. И всё – в Ростове-на-Дону. Столичные издательства не сподобились. Уверен, что и сейчас, в 2015-м, роман снова найдет своего читателя, а читатель – автора.
Павел Полян
Нагрудный знак «OST»
1
Здание было трехэтажным, бывшее фабричное здание с цементными, приспособленными под тачечные колеса полами, с большой колоннообразной печкой посредине помещений, которые раньше были фабричными цехами. Печек у нас таких не делают, похожи они на увеличенную во много раз буржуйку, известную по кинофильмам о Гражданской войне. Никаких приспособлений для приготовления пищи в такой печке нет – только поддувало и колосники,
