тьму, следя за новой жертвой.
Девушка испуганно обернулась.
Тонкие каблуки быстрее застучали по мокрому асфальту, пронзая звенящим звуком ночную тишину. Она учащенно дышала, стараясь быстрее добраться до дома. Спешила, словно бы понимая: опасность серыми глазами наблюдает за ней.
Игривая улыбка изогнула линию губ. Он даст ей уйти сегодня.
Позволит спастись, чтобы прийти за ее жизнью завтра.
И вновь серые глаза беззвучно утонули в объятиях тьмы…
Глава 1
За окном лил дождь.
Огромные, как горошины, капли сплошной стеной падали на землю. Одна за другой спешащие в последнем полете, они с грохотом разбивались о траву, бархатным ковром покрывавшую лужайку перед нашим домом.
В раскрытую ладонь упало несколько капель, и я ощутила их запах. Влажный и свежий, напоенный ароматом сирени.
В мае весь мир дышит сиренью.
В отличие от других, мне нравился дождь. Я слушала тихое пение водных потоков и понимала его. Казалось, дождь мог выразить печаль этого мира.
С самого детства передо мной было открыто многое. То, что скрывалось от глаз других людей. Кто-то не поленился одарить меня странным умением, и теперь мне лишь оставалось с этим жить.
Бывало, я могла заглянуть в глаза человека и увидеть все то, что ему предстояло пережить. Я без труда находила в этом маленьком окошке человеческой души все сомненья и страхи. Видела испытания, что ждали впереди. И, конечно, в глубине глаз таилось редкое счастье.
Нужно сказать, возможность видеть человеческие судьбы росла вместе со мной. Если в раннем детстве подобное случалось слишком редко, чтобы осознать увиденное, то к подростковому возрасту глаза большинства встречных распахивали передо мной слишком многое.
Я навсегда запомнила день, изменивший мою жизнь.
Дождливый. Сумбурный будто бы, во многом скучный. Он казался до невозможности обычным.
Но мне лишь казалось…
Болтовня подруги усиливала мучительную боль, пульсирующую ударами в голове. И мне бы смолчать. Отвернуться. Уйти. Но я взглянула на нее. И карие глаза заговорили.
Я увидела ее сестру, совсем еще ребенка, в окружении легких силуэтов из света. Они ласково касались ее, а она смеялась. И смех этот, по-детски чистый, звенел у меня в ушах радостными переливами, пока она уходила вдаль. А потом яркая вспышка – и видение померкло. И передо мной снова оказались карие глаза подруги, обеспокоенно глядящей на меня.
Я снова ощутила тошноту, как и в тот день. И бессилие вновь охватило разум.
Тогда я не знала ничего о себе. Не понимала сути своего Дара. А потому и думала, что смогу помочь.
Помню обеспокоенность на лице подруги. Брезгливость даже. Неловкий взгляд, отведенный в сторону.
Но в тот момент мне было все равно. Уже потом я поняла, что не могу влиять на видения. Тогда же…
Я судорожно сжимала ладони подруги, прося ее выслушать меня. Говорила, что слышала о Знаках Судьбы и о том, что, если научиться читать их, можно предотвратить беду. В тот день я много говорила…
А потом в одночасье потеряла все.
Подруга превратилась во врага, когда ее сестренки не стало.
Мой Дар – в проклятие.
Я слышала шепот сверстников за своей спиной, и все чаще до меня долетало совсем обидное: «ведьма!».
Поначалу как-то удавалось справляться с насмешками одноклассников, слышавшимися на каждом углу. Но вскоре мое бедствие приобрело поистине вселенские масштабы.
Сама того не желая, я все больше замыкалась в себе, и таким поведением отгоняла потенциальных друзей. Боясь увидеть в чужих глазах что-то дурное, чего уже не избежать, я раз за разом старалась отвести взгляд, словно это могло помочь погасить Дар.
Думаю, не нужно объяснять, что из-за жестокости, присущей всем подросткам, я стала синим чулком. Со мной перестали здороваться, приглашать в гости и просто говорить. Мне часто думалось, что упади я без сознания посреди школы, вряд ли бы нашелся храбрец, способный вызвать помощь. Все просто прошли бы мимо.
К слову сказать, сверстники думали, будто наказывают меня таким поведением, но они, сами того не зная, облегчали мне жизнь. Не желая знать их бед, я проходила мимо с опущенными глазами. Больше во мне не было желания помогать другим. Оно погибло в тот день, когда я ощутила силу жестокости.
Все, чего мне хотелось, это чтобы и сам Дар, и порожденные им проблемы ушли куда-нибудь. Ведь бывает, что мы забываем зонтик перед дождем? Быть может, и о Даре можно вот так забыть?
