в чем главная особенность России? Не замечали? В любом городе, Николай Яковлевич, если все время ехать по хорошей дороге, ты обязательно окажешься у дома мэра. Вот и я перестану стесняться! И так кругом плутня одна! Сам (для начала) скуплю все акции! Сам. Не испугаюсь. А если у меня на комбинате смертью завоняет, я в тот же час прибегу к вам, в Москву. И начну каской стучать: эй, правительство, денег дай, нет у меня денег на модернизацию, на основные фонды, на самосвалы и бетономешалки!
Слышишь, правительство? Поэтому думай и решай: или Россия остается без алюминия, или деньги давай, мне новые станки нужны, печи! Во какое греховодье получится, во какой будет крутой поворот!
Петраков спокойно доедал суп, густо намазав маслом кусочек черного хлеба.
– Может, по рюмке? – предложил он.
– Принято, – согласился Чуприянов и разлил «клюковку».
– Знатная уха, – похвалил Петраков.
– Жаль, без ершей…
– Но если по уму, Иван Михайлович, деньги-то надо вкладывать в производство…
Самое главное в таких разговорах – это не поссориться.
– А я не верю Гайдару! – опять закричал Чуприянов. – Я знаю всех директоров Красноярья! У нас Гайдару никто не верит! Он что, месил глину ногами? Он хоть раз к зэкам на запретку ходил? У нас же, считай, концлагерь здесь… на вредных участках такие говнодавы сидят – с пером в боку сразу свалишься!
Он же с Луны на нас упал, этот Гайдар! Гном с Луны! По всей стране идет массовая агитация за здоровое питание.
Петраков поднял глаза:
– То есть?
– Кто здоровее, тот и сыт, Николай Яковлевич, что же здесь непонятного?..
…Никто не заметил, как в горнице появился Егорка. Даже Катюха, хлопотавшая у печи, заметила Егорку не сразу. Сняв шапку, он мялся в дверях.
Разговор оборвался на полуфразе, чисто по-русски, как – то вдруг. Чуприянов и Петраков опять выпили по рюмке и так же молча закусили – солеными маслятами. Молодец, Россия: никто в мире не додумался закусывать водку солеными грибками. Никто!
– На самом деле по глинозему… решения пока нет, – сказал Петраков. – А вот алюминий будет продан.
– Какой алюминий? – насторожился Чуприянов.
Красноярский алюминиевый завод, уважаемый Иван Михайлович.
– Так он же крупнейший в Союзе!
– Потому и продают. Купит, говорят, некто Анатолий Боков. Сейчас – учитель физкультуры. Где-то здесь. В Назарове. Есть еще какие-то братья, то ли Чернавины, то ли Черные… С тьмой что-то связано, короче. В доле будут. Вместе с учителем.
Петраков взялся за хариусы.
– Сынок чей-то?
– Нет. То есть чей-нибудь – наверняка. Не от святого ж духа явление! Лет ему тридцать. Я вчера здесь, в Красноярске, узнал.
И опять стало слышно, как в горнице тикают ходики.
– А нынешнего куда? Трушева?
