Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
Цветаевой. Это только в литературе. А в остальном?! В том то и дело, что искусство и литература создаются не ангелами безгрешными, а земными людьми, которыми владеют страсти. Значит ли, что литература и искусство, создаваемoе отнюдь не безгрешными людьми, безнравственны? Один утвердительный ответ мы имеем: ответ Ж. Ж. Руссо, обвинившего искусства и литературу в падении нравов народов и в гибели культур и цивилизаций. Литература, как говорят одни философы, есть отражение самой жизни. Другие философы говорят, что она есть символическое отражение жизни. Нравственна или безнравственна жизнь? – Она есмь! И в ней есть всё. Соответственно, и в литературе есть – всё. Есть ли у художника ответственность перед читателем? Ни Ж. Маритен, ни М. Пруст, ни М. Цветаева читателя не игнорируют. Они просто выключают из круга ответственности художника – читателя. Художник – не нянька, а читатель – не дитя. Художник не воспитатель, он не обязан заботиться о нравственности читателя. У Ж. Маритена и М. Цветаевой художник самодостаточен. Но в их оценке самодостаточен и читатель. Равный говорит с равным. Равенство на уровне сохранения чувства собственного достоинства и в чувстве ответственности за свободу выбора. Читателей – прошлых, настоящих и будущих – слишком много, чтобы всерьёз принимать ответственность за их нравственность. Имя читателю – легион. Каждый читатель имеет собственные взгляды на жизнь, литературу, искусство. М. Цветаева доверяется читателю и доверяет читателю. Она полагает, что у читателя должна быть добрая воля к произращению доброго, которое он знает. Как не всякий читатель имеет волю к произращению доброго, которое он, быть может, и знает, но не хочет культивировать, так и не всякое произведение искусства есть свет разума и совести. По М. Цветаевой, они, безусловно, должны быть светом разума и совести, но это только пожелание. Действительность далека от идеала. Произведение может и должно приносить нравственную пользу, но нередко приносит вред. Не по этой ли причине Платон хотел изгнать поэзию из своего идеального государства? От самого читателя зависит, что он извлечёт из произведения искусства. М. Цветаева приводит пример: один прочёл Вертера и – стреляется, другой, именно потому, что Вертер стреляется, решает жить. Гёте не виноват в том, что кто-то, прочтя Вертера, решил застрелиться, и стреляется. Это его выбор. И. В. Гёте, написав Вертера, никому не предлагал стреляться.
Из сора жизни, из стихий художник делает произведение. Любовь – одна из стихий, в которую он погружается. Опыт любви даёт возможность художнику испытать множество оттенков разнообразных чувств. Стихии как бы нарочно созданы для художника, они для него соблазнительны. Игра со стихиями опасна. Человек, не справившийся со стихией – погибает. Так погиб Вертер, не справившийся со стихией любви. Поэт спасается стихом, живописец – картиной, композитор – симфонией, прозаик – романом. Стихи, картина, роман, симфония – громоотвод.
