просто любовь человека к вкусной еде.
Дальше преподобный Иоанн Кассиан Римлянин в таком порядке перечисляет страсти: вторая – блуд, третья – сребролюбие, за ними – гнев, печаль и уныние[4]. Каждая новая страсть вырастает из предыдущей, они связаны между собой как звенья одной цепи. Потому что блуд – это тоже настоящее пожирание – потребить, использовать другого в своих целях. И сребролюбие – разновидность пожирания, приобретательства. Человек же, предающийся гневу, истребляет, испепеляет все вокруг себя. Эти адские свойства происходят из чревоугодия.
Мы сейчас живем в обществе потребления. Можно сказать по-другому: мы живем в обществе чревоугодия. Потому что характерной его особенностью является постоянное ощущение, что мне чего-то не хватает, мне всегда что-то нужно, мне нужно постоянно что-то покупать, приобретать, глазами пожирать. Когда человек этой страстью заболевает, тогда начинает к миру относиться потребительски, в его душе рождается ад.
Как писал Владимир Маяковский: «Товарищ Ленин, работа адовая будет сделана и делается уже». И это действительно так. Приучить человека быть пожирающей машиной – стремление современного мира. Поврежденная грехом человеческая природа тяготеет к такой жизненной позиции – пожирать все вокруг себя. В семье один пожирает другого, на работе происходит то же, и в обществе человек становится таким пожирателем. Мир существует для того, чтобы его пожирать. Такой человек смотрит, где чего можно ухватить, урвать, присвоить. «Я», «мне», «мое» – вот любимые слова пожирателя. Это свойство ада в душе человека рождается, и в каждом из нас оно живет. Мы приходим в Церковь, и даже здесь смотрим, что можно было бы пожрать.
Вспомним евангельскую притчу о званых на брачный пир (Мф. 22: 1–14). Что означает в данном случае человек, одетый не в брачную одежду? Дело в том, что на Древнем Востоке распорядители пиров готовили специальные наряды для гостей и каждый приглашенный получал в подарок от жениха и невесты светлые и радостные одежды в знак его соучастия в общем торжестве. Но вот пришел некто, в этой брачной одежде совершенно не нуждавшийся. Его нисколько не интересовали жених с невестой, ему не нужна была их радость, ему хотелось лишь сладко поесть и выпить, урвать что-то для себя.
А вот еще один образ, гораздо более страшный, потому что в данном случае мы имеем дело не с притчей, не с иносказанием, а с реально случившимся событием. Это Анания и Сапфира в пятой главе Деяний святых апостолов (Деян. 5: 1–10), которые продают свое имение и приносят пожертвование в христианскую общину. Тогда, как мы читаем в Деяниях, у христиан было все общее, никто не почитал ничего своим, все, что христиане приносили к ногам апостолов, те раздавали другим по нуждам. Христиане не только жертвовали своим имуществом, но приносили себя самих. Свойство рая, в отличие от свойств ада, – все время делиться, все время отдавать, открываться, собою жертвовать. Таков признак Церкви, Царствия Небесного, райской жизни. И так было в первых христианских
