создали женщину для того, чтобы она, влюбляясь, рожала детей. А не сходила от любви с ума…
Забаве было страшно. Она прекрасно понимала, что когда придет зеленец, ей не составит больших трудов найти мужчину и заманить его к себе в постель. У мужчин, правда, глаза цвета не меняют, но ведь всем известно, что зеленец у них длится всю сознательную жизнь… Но она также понимала и другое – разрешится она через девять месяцев от бремени не дитем любви, но пасынком. А пасынков боги нередко наказывают за грех их родителей…
Вот тут Забаве и пришло впервые в голову, что мать ее когда-то согрешила – ведь все остальные боги относятся к безмужности совсем не так, как Додола. И что происходящее с нею сейчас – лишь расплата за грех, совершенный когда-то Светозарой Сосниной. Разве несчастная любовь – не божье наказание?.. А божье наказание люди должны принимать безропотно…
Но душа ее бунтовала. И Забава давно бы уже сходила в храм Додолы и помолилась богине, попросив ее поразить сердце равнодушного слуги Семаргла, но ведь мать Заряна не раз говорила ей, что Додола ввек не помогает тем, кто не способен обольстить мужчину самостоятельно, – в таких женщинах нет духа Додолы, и они не пользуются ее покровительством.
А кроме как от Додолы, ждать помощи было неоткуда. И потому Забава решила безропотно нести на своих раменах выпавшее ей божье наказание. А если такая жизнь приведет ее к сумасшествию – что ж, на все воля богов! К тому же, Додола не бросит свою дочь, если та не сдастся, рано или поздно богиня поможет ей сломить упрямство того, кому Мокошь предопределила быть возлюбленным Забавы. Тем паче, если «безропотно нести выпавшее наказание» означает еще и добиваться от суженого ответного чувства.
Так решила Забава. И в один из вечеров сделала первый шаг.
В тот вечер была не очередь Забавы нести хозяину вечерний чай, но Забава воспользовалась тем, что Ольга припоздала, и, схватив на кухне поднос, помчалась наверх.
Свет даже и не заметил, что с подносом явилась не та служанка – скорее всего, он и не знал, кто должен подать ему вечерний чай.
– Благодарю вас! – раздраженно сказал он, когда она поставила поднос на стол. – Я сам налью. Вы свободны.
Забава стояла справа от него, переминаясь с ноги на ногу. Наконец Свет осознал, что рядом с ним по-прежнему кто-то находится, и поднял на служанку удивленные глаза.
– Я ведь вам сказал, что…
Свет не договорил, потому что Забава стремительным движением расстегнула на кофточке две пуговицы и обнажила левую персь, нацелившуюся на хозяина отвердевшим розовым соском.
– Возьмите меня, – прошептала Забава. – Я люблю вас.
Лицо Света вдруг перекосилось.
– Уберите эту… это, – сказал он. (Забаве показалось, что он едва не выговорил «эту гадость».) – Я вас больше не задерживаю. И передайте эконому, чтобы зашел ко мне, как освободится.
Забава
