а маму на скорой увезли.
Соседка полная женщина в затёртом халате, с ложкой в руке вышла на лестничную клетку.
– Ты позвони, узнай куда увезли.
Растерянно Антон моргал:
– Как увезли?
– Обыкновенно. В скорую позвони, узнай, – глянула строго соседка и захлопнула дверь.
Как так, значит всё серьёзно? Мать не шутила, не капризничала. Ей действительно было плохо.
В больнице был через час. У дежурной спросил, в какой палате Валентина Комарова, женщина долго перебирала записи, потом позвала другую медсестру:
– Оля, позови, пожалуйста, доктора Кривошеева.
Девушка ушла. Через несколько минут вернулась с высоким, худощавым доктором. Быстрым взглядом он окинул Антона и спросил:
– Вы, по поводу Комаровой?
Холодный взгляд не понравился Антону и он постарался оправдать себя:
– Я ехал из соседнего города, только с поезда. Как она позвонила, я сразу выехал. С вокзала на такси.
– Пройдёмте, – доктор указал направление и они пошли по бесконечному коридору.
– Должен вам сказать, состояние вашей матери критическое. Если бы скорая приехала хоть на пять минут позже, мы бы уже её не спасли. Но и теперь положение не лучше. Она в бессознательном состоянии. Зовёт всё время, я так понял, вас. Сейчас проведу к ней палату, но не думаю, что у вас получится хоть какое-то общение. Она на препаратах. В общем, можете проведать, но недолго.
Дрожащими пальцами Антон дергал края куртки и никак не мог сосредоточиться на том, что пытается сказать доктор. Что объяснить? Мама, всегда такая здоровая и сильная, весёлая и строгая, теперь в критическом состоянии? Что значит – это критическое состояние?
Возле палаты доктор остановился:
– Прошу вас, недолго. И постарайтесь не волновать её ничем.
Антон кивнул и медленно вошел. То, что он увидел, повергло в состояние ещё большей паники. Мама, его мама лежала на кровати и казалось даже не дышала. Какие-то приборы и трубки. Что это? Для чего, зачем?
– Мама, – позвал он.
Глаза её закрыты. Усталое выражение на неподвижном лице. На одеяле бледные с шероховатой кожей руки.
Подошел ближе, тронул её пальцы, она вздрогнула и зашевелилась. Тяжело с усилием приоткрылись веки и несколько мгновений она видимо старалась рассмотреть кто ней перед ней стоит.
– Мама? – повторил Антон.
– Антоша, – сказала она, почти не размыкая губ.
– Не волнуйся. Доктор сказал – ты поправишься.
– Там, – она попыталась приподнять руку и указала куда-то в сторону, – там ключ.
Антон обернулся, но ничего не увидел. Только стены. Пустые белые стены.
– Какой ключ, мама?
– Возьми, –
