попить! – заорал кто-то из проёма. – Я тут с ума схожу от обезвоживания.
– Мама! – заорала в ответ Люба и бросилась к выходу, по пути снеся ведро и сумку с ножами.
Она ударилась о закрытую дверь. Повернулась, тяжело дыша. Сердце билось в груди с сумасшедшей скоростью.
– Витя, это ты? – просипела Люба, внезапно утратив голос. – Ты живой?
– Пииить, – кричал из бункера Виктор, – пить дай.
Люба бросилась к сумке. Перевернула её. Достала бутылку с водой.
Опасливо подвинулась к краю дверного проёма.
Виктор сидел на диване, задрав голову к потолку. Лицо его было в запёкшейся крови.
– Лови, – сказала Люба и бросила бутылку.
Бутылка упала вниз, как маленькая бомба, и ударила Витю по плечу, отскочив на диван.
Витя взвыл. Схватился рукой за плечо.
– Сука, – заревел он, – ты мне за всё ответишь! Ты меня чуть не убила. Ты мне ногу сломала.
После чего он схватил бутылку, открыл её и стал жадно пить.
Люба присела около дверного проёма, глядя вниз. На Витю.
Тот попил. Икнул. Аккуратно закрыл бутылку. Посмотрел вверх, на Любу.
– Пи… ц тебе, Любаша, – сказал спокойно, – готовься к казённому дому. Захват заложника, причинение телесных повреждений и покушение на убийство. Я из этого подвала сразу в полицию поеду, побои снимать.
– Побои в больнице снимают, – поправила его Люба, – в полиции показания дают.
– Ты издеваешься? – удивился Витя. – Тебе срок грозит за такие художества, а ты ещё издеваешься?
– Я плохо соображаю сегодня, – сказала Люба, вставая с корточек, – я сейчас вернусь. Погоди.
– Ты куда?! – завопил было Витя.
Но Люба его уже не слушала. Она открыла дверь и вышла из гаража. Мобильный телефон в бетонной коробке не брал сеть.
Кстати, Витю вне гаража совсем не было слышно. Хотя он и безуспешно кричал в своём подвале, живописно рассказывая, что на зоне сделают с Любой.
А она подсоединилась к интернету.
Статья 127. Незаконное лишение свободы. До двух лет.
Статья 122. Телесные повреждения средней тяжести. До трёх лет.
Про покушение на убийство Люба даже смотреть не стала. Это было несерьёзно.
Она вернулась в гараж. На всякий случай заперла за собой дверь. Подошла к яме. Заглянула вниз.
Витя лежал на диване и смотрел вверх. Одна нога у него была разута и покоилась на спинке.
– Я не могу в тюрьму, – сказала Люба, – у меня ребёнок и мама. Мне нельзя в тюрьму.
– А придётся, – мстительно произнёс Витя, – тебя в тюрьму, а ребёнка в детдом.
В гараже наступила тишина. Как пишут в ужастиках – гробовая.
– Мне надо подумать, – прервала молчание Люба. – Ты всё равно живой. А мне надо подумать.
Она встала и взялась
