доносчика? И главное, они-то во всём правы, и ректор и тот, второй… И Рустам Тимурович, которого они называют то Роланом, то Аташ Дастуром, тоже прав. Почему же тогда появилось это чувство? Как будто его вываляли голым в грязи и выставили на всеобщее обозрение. Ну, аспид с ними – зло подумал молодой и прямолинейный Кай. Захотелось вдруг вернуться, сказать, что не будет он этим заниматься, так что пусть катятся в ледяную преисподнюю. Захотелось на мгновение, а потом он понял, что не вернётся, что он спускается вниз по лестнице и хочет как можно быстрее выйти в сад, побродить, развеяться. Ладно, будет он ходить к ректору, докладывать. Только ничего они от него не узнают. Только то, что и до этого было им известно. Во всяком случае, он постарается. Да и переговорить на эту тему с Рустамом Тимуровичем не мешало бы.
А чудеса… А что чудеса? Кай очень смутно себе представлял, чем они могут быть. Вернее сказать, он вовсе себе этого не представлял. Рустама порой очень трудно понять. Иногда он кажется эдаким простоватым старичком, иногда в нём проскальзывает огромная неведомая сила и какое-то знание. Точно он видит тебя насквозь, но только не признаётся. Такой же разный, как и его имена – Ролан, Рустам Тимурович, и многие другие. Человек без национальности с загадочным прошлым и ещё более загадочным будущим. Чудеса его открывали огромный неизведанный простор воображению. Он мог подарить древний замок, скатерть-самобранку или просто коробок спичек и назвать это чудом.
Кай вышел из Академии и направился к хижинам, но на полпути остановился. Он оглянулся по сторонам. Никого рядом видно не было, но он чётко помнил, что десять минут назад тут тоже никого не видел. Садовник. Вполне возможно, что он где-то здесь… Ну и аспид с ним.
Быстрым шагом пасынок зимы пошёл к окружающей сад стене. Отсюда она казалась огромной змеёй, жёлто-бурым кольцом развалившейся в жиденькой тени деревьев. Видны были даже старые крошащиеся чешуйки кирпичей. Кай добрался до стены, погружённый в свои мысли и прямо перед ней споткнулся о сломавшуюся корявую ветку. Он чуть не упал, но сумел-таки бурными взмахами рук удержать равновесие. Досадливо Кай поддел ветку ногой и откинул в сторону. Та отскочила в одуряющее пахнущий куст роз, и на секунду Каю показалось, что за кровавыми бутонами притаилось что-то постороннее. Однако он не обратил на это особого внимания, сочтя за лучшее быстрее выкинуть из головы, а зацепился за ветвь горчичного дерева, потом за стену и ловко перепрыгнув ее, оказался на маленькой безлюдной улочке. Ему не хотелось идти в обход через пролом в академской стене. Во-первых, это заняло бы время, а во-вторых, ему не хотелось сталкиваться сейчас с Лоем. На это у него были свои, достаточно веские причины.
Окинув взглядом пустынную улочку, Кай побрёл по ней, не обращая внимания на палящее солнце и лицо его было мрачно, как будто он задумал сделать нечто неприятное, но совершенно необходимое. Неспешным шагом он покинул центр города, отданный на откуп учёным и торгашам, миновал кварталы язычников, где царили мир и покой после ночной вакханалии, и направился к вотчине огнепоклонников, на ту их улицу, что считалась
