но неделю я думаю, ещё с доктором побуду, он всё же достал меня, пусть и легонько, но надо подождать, пока швы заживут. Вы молодцы, ночь выждали.
– Это Семен потому, что напились в хлам, что я, что Сава. Да и потом это всё равно известно бы стало.
– Не виню, я ожидал этого. Теперь всё хорошо, шатун мёртв. А собак больше привязывать нельзя. Пусть бегают.
– Ладно, поправляйся. Семен, лихой ты, однако, парень, первый раз такое вижу – вот так в ночь, с двумя собаками и с ножом, по мне, так это вообще фантастика, просто космос какой-то.
– Да какое-то там. Ты просто моего деда не видел – снова улыбнулся Семен.
Во второй раз это производило уже куда более мрачное впечатление, хотя, казалось бы, должен был привыкнуть. И, тем не менее, я не привык. А потому прибежав на крики, я, как и остальные, долго блевал на снег.
То, что я увидел, напоминало какую-то бойню. Все вольеры поломаны, собаки разодраны. Их бедные тела были в буквальном смысле порезаны на части. Ни одна не выжила. Присмотревшись к вольерам, я понял, что некоторые пытались прогрызть решетки, пока на их глазах расправлялись с их товарищами.
Затем я увидел большую дыру в стене. Зверь, который это сделал, был явно больше среднего человеческого роста и как минимум шире раза в два. Я прошёл сквозь дыру. Снова выломанный забор, снова без колючей проволоки наверху. В голове все перемешалось, неужели это тот самый медведь? Вернувшись, я быстро пересчитал собак. Все восемь были тут, ни одно тело не пропало. Он их просто убил. Всех до одной. Но зачем? Чтобы мы больше не слышали их лая? Или чтобы они не могли нас предупредить? Все это вызывало вопросы, разрешить которые мог лишь Семен, человек с детства знакомый с законами тайги.
Но к Семену была целая очередь. Попасть сейчас туда мне было столь же трудно, как пенсионерке к депутату. Никаких шансов. Поэтому я успокоился и вернулся к работе. Всё равно самое худшее произойдет лишь ночью. Поэтому, что переживать. Главное, вовремя закрыться.
И, тем не менее, к Семену я всё же заглянул, позже. Он всё также лежал на койке, и казалось, почти не видел, как я вошёл. Но это было обманчивое впечатление, так как спустя секунду его голова повернулась, и, боже, как же сильно он изменился. Теперь это был уставший, сильно измученный человек. В глазах которого не было и тени того предыдущего воина, которого мы все так боялись.
– А, это ты, проходи – тихо сказал он, поворачиваясь в исходное положение.
– Что-то ты совсем плох.
– Доктор колит что-то, но мне кажется, это плохо действует на меня.
– Да ладно, ты вон, какой крепкий – улыбчиво заметил я.
– Знаешь, Гаврилов, а ты похож на человека. В хорошем смысле – тихо сказал Семен – и я хочу тебя спросить. Кого ты видишь в нашем ночном звере?
– Я? Это я у тебя хотел спросить. Ты же следопыт наш.
– Я знаю, кого я вижу, а вот ты?
– Медведя.
– И все? Ты действительно считаешь, что
