в Москву, вот уже мой дом, квартира. Ключом открываю дверь, захожу в прихожую, ставлю на пол вещи, и тут мое тело пронзает боль.
Я слушал ее и не верил своим ушам. Вместе со мной в купе железнодорожного вагона ехал человек, которому для чего-то позволили прикоснуться к великой тайне искупительных страданий Христовых. Прикоснуться к Его боли, самым краешком, малой толикой, почувствовать ее и потрогать. Но понести ее она не смогла и отправилась «спасаться» к колдунье. Нет, ни в коем случае я ее не винил, потому как не имею на это никакого права. Тем более что сам не испытывал подобных мук. И потом, кто я, чтобы судить?
После этой встречи я стал внимательнее относиться к тем, кто побывал на Афоне или вернулся из паломничества в Иерусалим.
Часто вспоминаю мою хорошую знакомую Н., женщину цветущую и в полном расцвете сил. Чистая верующая душа, я очень любил с ней общаться. Сейчас пишу и вижу ее глаза, лучистые и всегда радостные. Редко встречаются такие глаза. Как обрадовалась она известию, что едет в Иерусалим. Вернулась потрясенной, а через два-три месяца умерла, сгорев от непонятно откуда взявшейся онкологии.
Я тогда еще подумал, может, там, рядом с Голгофой, ей открылось нечто такое, из-за чего кто-то на Небесах счел, что сейчас самое время уйти ей туда навечно? Я верю, Господь каждого из верующих призывает в момент какого-то его особого духовного апогея. В точке наибольшего с Ним сближения, что ли.
Я? Я нет, никогда не был на Афоне и не ездил в Иерусалим. На Святую Гору не пускает стойкое чувство недостоинства. Не мне ходить по этим местам, и вряд ли когда-нибудь решусь. А Иерусалим, он словно мечта. Исполнись она сегодня, и больше ее не будет. Зачем жить, когда не о чем больше мечтать?
А Он этою водой
Весь мир напоил.
Аллилуйя, аллилуйя,
Весь мир напоил.
А честной Своею Кровью
Все грехи их омыл.
Аллилуйя, аллилуйя,
Все грехи их омыл.
А вскоре нас потрясло известие о трагической кончине матушки Т. Еще молоденькой девушкой она познакомилась со святителем, исповедником Афанасием Ковровским. Владыка тогда только освободился из мест заключения и поселился в Петушках, в скромной деревянной избушке. Т. вместе с мамой жили на той же улице, что и владыка, как раз напротив его домика. Часто у него бывала и помогала, чем могла.
Всю жизнь она прожила как монахиня в миру и только в зрелом возрасте наконец решилась принять постриг. И тоже исполнила давнишнюю мечту побывать в святом городе Иерусалиме. Она хотела поехать еще при жизни ее старенькой мамы, но не благословил духовник. Сказал: «Не время еще». Потом сам настаивал: «Езжай, а то не успеешь».
По возвращении ее спрашивали:
– Матушка Т., расскажи, что ты там видела?
Всякий раз отвечала:
– О, дорогие мои, я еще при жизни побывала в раю!
Каждый вечер матушка приходила в домик святителя Афанасия и два часа до полуночи читала Псалтирь. Одна наша верующая, из тех, что тоже приходят молиться в домовой храм, устроенный в домике святителя, рассказывала,
