ей грозит? Как должна поступить императрица, которую хотят лишить власти? Олимпиада не потерпит такого бесчинства.
Он знал, что должен найти и предупредить ее, иначе, если случится беда, он никогда не простит себе этого. Исчезли все обиды и горести, которые оставались в его душе. Он просто любил ее и не помнил ни о чем скверном.
И юноша отправился туда, где она должна была по его соображениям быть. Он хотел только одного, – предупредить ее, если она там снова появится. Но в назначенный час пришел император. Он ушел и только после того, когда, не скрывая своей ярости, Филипп развернулся и отравился прочь. Он злобно оглядывался по сторонам. Но в последний момент, когда он уже уходил, Олимпиада вышла из своего укрытия и шагнула к нему:
– Не меня ли ты тут ждал, мой повелитель, – усмехнулась она.
Он не произнес ни звука. Но что стало с Филиппом? Он был спокоен и невозмутим, он и глазом даже не повел. Как он может так притворяться?
№№№№№
Филина рыдала несколько дней и стала такой безобразной. Император так и не появился, не послал никого из слуг.
Ее больше никто не мог испугать и обрадовать. Она потеряла слишком много – мечту о короне и власти, что же и кто может дать ей еще.
На пороге стоял Филей. Мальчишка, здесь, зачем? Она хотела прогнать его, но потом не стала этого делать. Он лучше, чем ничего. Ему ничего не нужно говорить, он знает все.
– Вчера царица была там, на свидании с ним вместо тебя, – просто сказал он.
– Я знаю, она видела меня и все сказала
– Он не придет сюда больше, я видел его лицо, когда они встретились.
Ему совсем не хотелось ей лгать.
– Забудь о том, что случилось, забудь совсем.
Она на этот раз готова была броситься в его объятия, но удержалась. Ей показалось, что он тащит ее на самое дно, и она готова утонуть вместе с ним. Она не хотела и не собиралась себя чувствовать перед ним все время виноватой. И было еще что-то. И она носила ребенка, который еще может помочь ей вернуться туда, в императорский дворец.
Но если Филипп не вернет ее, что станет и с ней, и с ребенком?
– Может, он меня и бросил, – ей нравилось чувствовать себя жертвой, – но это его ребенок. Пусть он распоряжается его судьбой сам.
Филей смотрел на нее.
– Ты отдашь императрице своего ребенка? На растерзание?
– Это и его ребенок, она не причинит ему зла. Она не посмеет сделать этого.
Ей хотелось так думать. Но если это будет и не так, какая разница. Пусть он поступает, как хочет.
В глубине души она надеялась на то, что, забрав ребенка, он заберет и его мать, и она займет там какой-то место.
– Ты должен найти девушку, свою девушку, и жениться, а я совсем не та, хотя я благодарна тебе за заботу.
№№№№
Теперь
