набив рот, он выслушал внутри чуть слышные, с придыханием, слова Джесии:
– Это невероятно, Шеф… Невозможно…
Шеф проглотил кусок, вкус которого был ему совершенно незнаком, и усмехнулся:
– Тебе напомнить про Диму Билана?
– «Я помню, Шеф, — Джесси вернулась к интерфейсному общению – очевидно, чтобы в разговоре принял участие и Умник, – только…».
– Что-то ты сегодня говоришь загадками, – чуть рассердился Саша, – или, скорее, недомолвками. Еще бы и мимику взяла на вооружение! А кстати – это хорошая идея. Раз уж вы так ловко прокрутили фокус с пляжем, не повторите ли его – с собой? Или это тоже из категории невозможного?
Джесси, явно уже вернувшая себе спокойствие и рассудительность виртуального разума, усмехнулась в ответ, возвращая Шефу насмешку:
– «Тебе напомнить про Диму Билана?».
И тут же начала доказывать, что для могучих разумов, объединенных в кластер, и творящих в мире, пронизанном маной, действительно многое возможно. Александр деликатно отвел взгляд, не подглядывая за волшебным действом, каждое мгновение которого он мог, при желании, разобрать на запчасти, а потом снова собрать.
– Еще и лишние останутся, – чуть не расхохотался он, поднимая голову к собеседникам, принявших виртуальный, но весьма близкий к натуралистическому образ.
И едва не подавился этим смехом и очередным куском мяса – так, что от натуги даже слезы из глаз брызнули. А изумляться было чему – напротив него, чуть отступив от столика, в креслах сидели два старинных знакомца – Альберт Эйнштейн и Ольга Ивановна. Причем оба – и великий мыслитель, и первая учительница Александра – были едва прикрыты теми самыми одежками, что недавно демонстрировали на экране клану, пораженному картинками чужого мира.
– Впрочем, – пригляделся он к такому мускулистому и загорелому телу родителя теории вероятностей, – дедушка себе достаточно скромные шортики подобрал. Но вы-то, Ольга Ивановна! Как вы могли!
Стройная девушка с таким знакомым лицом развалилась в кресле, заложив ногу на ногу так, что нижней части ее бикини совсем не было видно – что давало фантазиям молодого человека такие крылья, что… Впрочем, и верхняя часть ее туалета с трудом справлялась со своими прямыми обязнностями – удержать на месте то, что так и лезло само наружу, навстречу голодному взгляду Александра.
– Голодному, – Саша, как за шанс последней надежды («Знали – проходили совсем недавно») ухватился за эту мысль, с шумом втянул в себя аромат остывающего блюда, и показал прямо в кусочки тряпочки на груди собеседницы; показал вилкой с нанизанным на нее куском мяса.
И это тут же перевело формат общения, пока не начавшегося, из эротического в гастрономический. Тут Шеф чувствовал себя, как в своей тарелке – в прямом и переносном смысле этой фразы. Так что он вполне спокойно заявил, постаравшись, чтобы на соблазнительные коленки не брызнуло
