style="font-size:15px;"> Она подняла взгляд, вздохнула и снова вернулась к своему учебнику.
– Я все ждала, когда ты появишься, – сказала она. – Тебя отстранили от испытаний?
Она говорила спокойно и вежливо, но я воспринимала скрытые в глубине ее души чувства. Раздражение. И даже отчасти гнев.
– На этот раз нет, – ответила я. – Просто придется выполнять кое-какие общественные работы.
Она промолчала, но я чувствовала благодаря нашей связи, что ее настроение не изменилось.
Теперь вздохнула я.
– Ладно, поговори со мной, Лисс. Я знаю, ты сердишься.
Адриан посмотрел на меня, потом на нее, потом снова на меня.
– У меня такое чувство, будто я что-то упускаю.
– Замечательно! – сказала я. – Ты пришел, испортил мне разборку и даже не знаешь, из-за чего все было.
– Разборку? – спросила Лисса.
Чувствовалось, что она сбита с толку.
– Что все-таки произошло? – повторил Адриан.
Я кивнула Лиссе.
– Давай расскажи ему.
– Роза проходила свой первый тест и отказалась защищать Кристиана. – Она возмущенно покачала головой и вперила в меня обвиняющий взгляд. – Я просто поверить не могу, что ты способна на такие вещи. Это ребячество.
Лисса пришла к тем же выводам, что и стражи. Я вздохнула.
– Это произошло ненамеренно! На слушании только и твердили эту чушь. Ну, я им то же самое сказала.
– Тогда что же произошло? – требовательно спросила она. – Почему ты сделала это?
Я не знала, что сказать. Мое нежелание говорить правду даже не имело отношения к присутствию здесь Адриана и Эдди – хотя я, конечно, не хотела, чтобы они услышали. Проблема была гораздо сложнее.
Дмитрий прав – есть люди, которым я могу доверять, и двум из них я доверяла безоговорочно – ему и Лиссе. Ему я так и не сказала правду. Поступлю ли я… смогу ли поступить… так же и с ней? Пусть она и злилась, я без тени сомнения знала, что Лисса всегда поддержит меня. Однако в точности как с Дмитрием, мне не хотелось рассказывать ей историю с призраком. И в точности как с Дмитрием, в качестве объяснения у меня оста-
вался тот же выбор: безумие или некомпетентность.
Благодаря нашей связи я почувствовала, что у нее на душе чисто и ясно. Никаких негативных эмоций, мрачности или признаков безумия – и тем не менее в глубине что-то трепетало. Легкое такое шевеление. Антидепрессантам понадобится время, чтобы полностью выйти из организма, однако даже после одного дня без них ее магия уже начала пробуждаться. Я подумала о своей встрече с призраком, вспомнила полупрозрачное, грустное лицо Мейсона. Разве могла я хотя бы попытаться объяснить это? Разве могла я завести разговор о чем-то столь странном и фантастическом, когда она прикладывает огромные усилия, чтобы ее жизнь оставалась нормальной даже в условиях, когда ей предстоит снова освоить магию?
Нет, осознала я. Это невозможно.
