мы, получив пакет, должны были прочесть досье, упаковать сумку с необходимыми вещами и за ланчем встретиться со своим мороем. Пока продолжали звучать имена, многие мои одноклассники оставались в гимнастическом зале, разговаривали со своими друзьями, показывали друг другу пакеты. Я держалась рядом с одной такой группой, благоразумно дожидаясь возможности поговорить с Альбертой и Дмитрием. Это было признаком моего недавно развившегося терпения – что я тут же не подошла к ним и не потребовала ответа. Поверьте, я жаждала именно так и поступить. Но вместо этого позволила огласить весь список, что, по ощущению, длилось целую вечность. В самом деле, сколько времени нужно, чтобы прочесть не такой уж большой перечень имен?
Когда последний новичок получил своего мороя, Стэн сквозь жужжание голосов прокричал, что пора переходить к следующей стадии, и начал выгонять моих одноклассников из зала. Я прошла сквозь толпу прямо к Альберте и Дмитрию, которые, по счастью, стояли рядом, обсуждали
какие-то административные вопросы и не сразу заметили меня.
Когда наконец меня увидели, я протянула им свой пакет.
– Что это?
Альберта выглядела озадаченной и смущенной. Что-то в лице Дмитрия подсказало мне, что он именно такой реакции с моей стороны и ожидал.
– Твое назначение, мисс Хэзевей, – ответила Альберта.
– Нет, – произнесла я сквозь стиснутые зубы. – Не мое назначение. А назначение кого-то другого.
– Назначения в условиях полевых испытаний обязательны к исполнению, – суровым тоном заявила она. – Точно так же, как назначения в реальном мире. Ты не можешь выбирать, кого защищать, руководствуясь своими капризами и настроением, – не сейчас и определенно не по окончании Академии.
– Но по окончании школы я буду стражем Лиссы! – воскликнула я. – Это всем известно. Я рассчитывала, что и сейчас получу ее.
– Я знаю о существовании распространенного мнения, что по окончании школы вы будете вместе, но что-то не припоминаю никаких постановлений, где было бы сказано, что ты должна быть с ней и сейчас, во время школьных испытаний. Ты будешь работать с тем, кого тебе назначили.
– С Кристианом? – Я швырнула мой пакет на пол. – Вы, наверно, не в своем уме, если думаете, что я буду у него стражем!
– Роза! – взорвался Дмитрий, вступив наконец в разговор. Его голос звучал так жестко, так резко, что я вздрогнула. – Ты переходишь все границы. Так с инструкторами не разговаривают.
Терпеть не могу, когда меня укоряют. В особенности терпеть не могу, когда меня укоряет он. И тем более не могу терпеть, когда, укоряя меня, он прав. Но я ничего не могла поделать с собой. Я была ужасно рассержена, да и недосып сказывался. Нервы обнажены, натянуты, и внезапно стало трудно выносить даже мелкие неприятности. А крупные вроде этой? Просто невозможно выносить.
– Извините, – выдавила я против воли. – Но это глупо. Почти так же глупо, как не брать нас на суд над Виктором Дашковым.
Альберта
