На стройных длинных ножках изящно сидели оригинальные туфли на высоких шпильках с серебристыми застежками. Короче говоря, – прикид на уровне! С торжественной напыщенностью она поздравила дам с весенним праздником. И, наконец, действо началось…
Концерт был в самом разгаре: уже выступил детский коллектив бального танца, прозвучал народный хор, отплясали хип-хоп, а также показала свое мастерство цирковая студия.
– Ну, как концерт? – услышал я противный голос карлика. – По-моему пресновато… вы не находите?
– Нормально… по крайней мере, народ доволен, – буркнул я в ответ, дабы тот быстрее отвязался.
– Народ? – хмыкнул сосед. – Ну, раз народ доволен: не смею возражать. Хотя… ежели б на то моя воля… я б перчинку все же добавил. Впрочем, еще не поздно все исправить, – пробубнил он себе под нос.
«Мужик, по-моему, не в себе: слегка крыша поехала», – решил я, но вслух ничего не сказал.
Тем временем ведущая вышла объявлять следующий номер. Неожиданно она поперхнулась: во рту как по мановению невидимой волшебной палочки показалось белое куриное яйцо. Перепуганная до смерти, дико озираясь по сторонам, украдкой извлекла его изо рта и, собрав все свое мужество в один кулак, а яйцо в другой, сделала попытку продолжить.
Открыла рот, но результат остался плачевным – там снова белело яйцо. Еще миг – и яйца, выскользнув из трясущихся рук, полетели вниз и, разбившись вдребезги, образовали на полу желеобразную желтоватую кашицу. Зал рукоплескал.
– Смотри! Яйца-то настоящие, а не какая-нибудь там бутафория… браво!
Не выдержав чьей-то злой шутки, девушка кинулась вон со сцены, таким образом, спасаясь от позора. Спрятавшись за кулисы, она, дрожа как осиновый лист, судорожно вздрагивала, еле сдерживая подступившие слезы. Рядом истерично выпучив глаза, мелькал разъяренный директор – мужчина лет шестидесяти, небольшого роста с зачесанным набок волосом, скрывающим розовую плешь. Его трудовая мозоль демонстративно выпирала из пиджака, придавая ему некую солидность, маленькие водянисто-мутные глазки бегали слева направо, ища крайнего, на ком можно было обрушить свой праведный гнев. За ним, как тень, следовала его взъерошенная свита. И только за кулисами появилась Лиля, как он грозно навис над нею.
– Ты что творишь? Что за самодеятельность? Почему не предупредила? Фокусы, понимаешь ли, демонстрировать приспичило… нет… может, это и забавно, но директор тут я и должен быть в курсе. Черт побери! Подожди… а чего ты хнычешь? – спросил он, наконец, увидев слезы, текущие по ее щекам.
Лилек слушала его одним ухом, так как все помыслы были поглощены лишь произошедшей с ней неприятной оказией. Правой рукой она еще прикрывала рот в ожидании следующего сюрприза. Но, кажись, за кулисами вся мистика миновала. Совладав с собой, девица импульсивно выплеснула:
– Валерий Степанович… это не я… они сами… лезут и лезут… честно-пречестно…
– Кто лезет? – выкатил
