сибирской зиме.
Какие бы ни были времена, каждый человек ностальгически вспоминает те годы, которые выпали на его юность. А времена те были ни то ни се и назывались застоем. В восьмидесятые годы в Сибири масло и молоко свободно не продавали, такие продукты были дефицитом. Мясо студентам выдавали по карточкам, а за то самое мясо почему-то принимали замороженные ножки американских кур, японские рыбные брикеты и советские консервы, где вместо мяса находилась гречневая каша.
Студенты не наедались досыта, однако дефицит – не голод, а молодость брала свое. Несмотря на застой экономики, молодежь Союза все же находила время и поводы для развлечений и веселья.
В летнюю пору в Сургуте вечера в привычном понимании не наступают и ночами там так же светло, как днем. Поэтому, когда после работы студенты собирались возле недостроенных мастерских и, установив наскоро сбитые лавки, устраивали посиделки и танцы прямо на вязком для ног песке, было светло, как днем.
Молодость – это музыка, и ни один студенческий строительный отряд не мог существовать без пары-тройки гитар. Так было и в Сургуте, но еще, к всеобщему удивлению, кто-то притащил к лавкам старое пианино. Откуда взялся этот громоздкий инструмент, никто не знал, но в среде представителей культуры нашелся неплохой пианист. Он настроил пианино, наскоро сыгрался с гитаристами, плюс пару весельчаков, отбивающих ритм на ведрах и банках, – и образовался музыкальный бенд, который развлекал молодежь вполне приличным исполнением популярных в то время мелодий.
На таких вечеринках и приметили друг друга будущие мама и папа Марии. Вернее, вначале молодой чернявый армянин обратил внимание на девушку с длинной косой шоколадного цвета, подошедшую с подругами на звуки Yesterday. В одну секунду, кроме нее, он больше никого не видел. Это была любовь с первого взгляда, та, которая приходит неожиданно и парализует человека, делая его мучительно счастливым. Молодые мужчины, особенно сильные и уверенные в себе, в такие минуты испытывают оцепенение. Их поражает внезапная скромность, они замыкаются в себе и, пока любовь безответна, могут дойти даже до самоуничижения.
Влюбленный армянин в полной мере испытал мучительную силу своей первой любви. Уже утром, после бессонной ночи, он был уверен, что недостаточно красив и умен, что беден и не достоин такой красивой девушки. С таким настроением парень отправился работать на участок и, даже не надев защитных рукавиц, в голом торсе с безумной страстью хватал едкую, врезающуюся в тело стекловату и, царапая и раня свою смуглую кожу, неистово обкручивал ею трубы. Уже к обеду он весь покрылся мелкими кровоточащими царапинами и порезами.
Увидев это, настойчивые друзья выведали у него причину и вечером, переговорив с ребятами из Николаевского кораблестроительного, подвели парня для знакомства к той самой дивчине.
– Ван, – произнес он, протягивая руку.
– Ваня? – переспросила
