обостряются черты человеческого лица, а вместе с этим процессом также обостряются и черты человеческой души, и его характера. Человек, добрый от природы, становится к старости еще добрее и мягче, злой от природы – еще злее, завистливый станет завидовать еще больше. Все заложенное в людях от рождения с генами к старости проявляется еще сильнее. Ведь что происходит с людьми в процессе жизни? Любому человеку свойственно стремиться произвести на окружающих его людей хорошее впечатление. Ведь так? – Она посмотрела пытливо на Готовского. – Кто-то строит карьеру, кто-то пытается соблазнить или увлечь понравившуюся ему женщину или хочет добиться успеха – не важно в чем, и для этого он подстраивается, скрывает от всех свои неблаговидные черты, постоянно притворяется. В старости же эта необходимость исчезает, и вся привнесенная шелуха облетает за ненужностью, оставляя только то, что заложено в нем было первоначально. Поэтому в человеческой жизни наблюдается не так уж много метаморфоз, и рассчитывать на них совсем не стоит. Злой от рождения не станет добрым, добрый не станет злым, честный не станет лгуном, а лгун не перестанет обманывать. Человек редко меняется, а если и меняется, то только для того, чтобы что-то получить или чего-то добиться, а потом опять становится прежним, таким, каким был всегда. Хотя Лев Толстой считал по-другому. Он говорил: «Одно из самых обычных заблуждений состоит в том, чтобы считать людей добрыми, злыми, глупыми, умными. Человек течет, и в нем есть все возможности: был глуп, стал умен, был зол, стал добр, и наоборот. В этом величие человека. И от этого нельзя судить человека. Какого? Ты осудил, а он уже другой. Нельзя и сказать: не люблю. Ты сказал, а оно другое».
– И Толстой говорит о том же. Человек склонен к переменам в зависимости от жизненных обстоятельств и окружения. Другой вопрос, что эти изменения не могут стать окончательными. Что же получается? Ты хочешь сказать этим, что воспитывать не имеет смысла, раз все зависит только от генов, и все свои «косяки», допущенные в процессе воспитания, можно со всей безответственностью повесить на них? – уточнил, улыбаясь, Вадим.
– Ну почему же! Воспитывать, безусловно, нужно. Вырабатывать рефлексы, как условные, так и безусловные у детей тоже необходимо, – рассмеялась Виктория, заметив, что Вадим снова посмотрел на свои часы.
– Ну что, дорогая, давай заканчивать диспут? Нужно немного отдохнуть. Я пока сделаю пару звонков, а ты начинай одеваться.
– Вадим, а ты мне ничего еще не сказал про взятки в преферансе. Это что такое?
– Вика, ты одевайся, время идет. Потом расскажу.
– А ты пока говори, я буду тебя слушать и одеваться.
– Нет, преферансу на ходу не учатся. Хочешь, садись и слушай.
– Очень хочу, мне интересно. – Она живо уселась рядом и уставилась на него своими огромными глазищами, в которых светилось ничем неприкрытое обожание.
– Так вот! – начал Вадим закуривая. – Взятка лежит в основе игры в преферанс. Она представляет собой
