во сне, Каролина посмотрела в его глаза.
– Ты что, предлагаешь мне содержание? – изумленно спросила она, чувствуя недостаток воздуха. – Я думала, что ты… Что мы… – слова застряли у нее в горле.
Женька, как оглушенный, замер на месте. Остановившимся взглядом он смотрел на Каролину, с трудом осознавая происходящее. Мысли медленно проползали в его разгоряченной голове. Даже не верилось, что он успел наговорить ей такого. И о чем только он думал? Он же совсем другое хотел сказать. Женька заглянул в ее потемневшие от обиды глаза. Они были холодными и чужими.
– Послушай, Лина, я не это хотел сказать, – его губы дрогнули, он отчаянно подыскивал подходящие слова. – Я хотел… предупредить…
Женька дотронулся до ее плеча. Каролина отпрянула. В ее глазах было столько осуждения, что теперь любые оправдания казались бессмысленными.
Женька все понял без слов. Развернувшись, он сгреб со стола ключи и неровными шагами вышел из комнаты. Почти бегом он поднялся в свою комнату и рухнул на кровать. Из груди вырвался хриплый сдавленный стон. Черная волна отчаяния и безысходности накрыла его с головой. Теперь он точно знал, что потерял ее навсегда.
***
Каролина неподвижно стояла у окна и затуманенным взглядом смотрела сквозь стекло. За окном было пасмурно. Большие серые тучи плыли вдоль горизонта. Голые безжизненные деревья темнели в утреннем воздухе. Их раскидистые корявые ветви были облеплены черным вороньем. Зловещие птицы с гомоном и карканьем мостились на ветках. Немногочисленные прохожие торопливо шагали по размокшим улицам. Спасаясь от холода и сырости, они кутались в куртки и плащи. Картина была такой же мрачной и унылой, как и все сегодняшнее утро.
Каролина отвернулась от окна и облокотилась о подоконник. Скрестив руки на груди, она уставилась в одну точку. Ее взгляд был бесцельным и неподвижным, а мысли то и дело возвращались к утренней сцене. Каролина никак не могла выбросить ее из головы, прокручивая все снова и снова. Странное дело, но сейчас она не чувствовала ни обиды, ни злости. На душе царило какое-то необъяснимое спокойствие. Внутренний голос подсказывал, что все эти глупости Женька наговорил ей со зла. И если раньше Каролина только догадывалась, что нужна ему, то теперь в этом не оставалось сомнений.
Она едва заметно улыбнулась и прошлась по комнате, вспоминая Женькино лицо, разгневанное в начале ссоры и виноватое – в конце. Сейчас, наверное, он не находил места и в порыве раскаяния ругал себя последними словами.
На губах Каролины снова мелькнула улыбка: теперь она точно знала, что Женька был в ее власти. Если бы она захотела, то могла бы подняться наверх и осчастливить его одним своим видом. Или, наоборот, дождаться, пока он сам не придет с повинной, и даровать ему прощение. Теперь, теша свое самолюбие, с ним можно было делать все, что угодно. Как режиссер, она могла разыграть любой сценарий. Сценарий со счастливым концом или драматичным…
Только Каролине ничего этого не хотелось. Интересно почему? Девушка остановилась и почувствовала, как эта мысль болезненным эхом отдалась в груди. Почему она не испытывала к Женьке
