ее так, чтобы она оставалась храброй в любой ситуации, хотя на поверку дочь выросла трусихой. Роуз Мёрчент никогда не позволяла трудностям встать между ней и важным делом и при каждом удобном случае напоминала Кэтрин о необходимости так поступать. Сама Роуз не могла пробиться в мир ее мечты, имея на руках ребенка, которого поднимала одна, но ведь дочь просто обязана была это сделать ради всех принесенных матерью жертв.
Чтобы заглушить чувство вины, которое испытывала из-за необходимости заключить брак с Джанни, ставший актом расплаты за все принесенные матерью жертвы, Кэтрин позволила себе немного подумать о том, что могла бы сделать для себя.
Она неловко повернулась – в его присутствии она все делала неловко, – а он, будто нарочно, обращал внимание на каждую мелочь, на ее смущение и использовал против нее. Она осмелилась поднять глаза на Луку.
Сегодня утром Кэтрин долго размышляла над тем, что надеть, поскольку не хотела выглядеть дорогой шлюхой, одновременно боясь предстать перед обществом в образе плохой копии Одри Хепберн. Газетчики неминуемо заметили бы сходство, раструбили об этом во всех изданиях, назвав, например, попыткой преклонения перед Одри, что наверняка еще больше разозлило бы Луку. Ей вновь пришлось бы выслушивать от него гневные речи, терпеть колкости снова и снова, и так без надежды, что это когда-либо закончится…
Кэтрин старалась отсрочить неизбежное. Она всегда мечтала получить шанс иметь интересную работу, в отделе маркетинга например, там, где можно заниматься творческими идеями, а не сидеть над цифрами, которые лишь усиливали в душе чувство безнадежности. Все два года брака она жила мыслью о работе в семейной компании, надеждой быть ближе к Луке, казавшемуся ей гением в своем деле. Во всем же остальном он производил ужасное впечатление, впрочем, Кэтрин убедила себя, что это общая черта многих успешных мужчин.
– Здравствуйте, Лука, – произнесла она и порадовалась тому, как уверенно звучит ее голос. Спокойно и чуть холодно, несмотря на бушующие внутри эмоции.
В основном они были связаны с тем, что в комнате сейчас находился Лука Кастелли, а смотреть на него было так же тяжело, как на солнце. Так было с самого первого дня ее появления в доме.
Как обычно, у нее стала немного кружиться голова. Лука сделал несколько шагов. У Кэтрин создалось впечатление, что к ней приближается черная тень, а не мужчина привлекательной внешности с правильными чертами лица и красивой фигурой.
Даже в день похорон отца, одетый в строгий темный костюм, он демонстрировал безупречный вкус и привлекательность мужественной внешности. Он, как всегда, был расслаблен, ироничен и чуть насмешлив, каким умеет и может позволить себе быть только потомок известного рода, богатый и породистый, среди себе равных. Где бы он ни был, чем бы ни занимался, у него всегда был такой вид, будто он отдыхает на яхте в окружении красавиц и с бокалом охлажденного шампанского в руках. Казалось, он в следующую минуту рассмеется, карие глаза вспыхнут, а с губ слетит веселый и
