поворачивать голову. Не хочет видеть того, что видит сейчас друг…
Сашка Фролов, с которым они вместе прошли путь от голопузых мальцов до взрослых семейных мужиков (хотя Комар уже не совсем семейный), вдруг стал далеким и пугающим.
Сашка молчал, видя что-то, но крик не мог вырваться из его рта. Словно его зашили. Комар смотрел.
Давай, Комар, велел он себе, повернись. Ты сможешь. Раз, два, начал он считать. На счет три…
Три!
Он не повернулся. Затылок занемел, и шея вместе с ним. Точно их залили бетоном.
Комар вдруг понял, что вокруг царит тишина. Мертвая безграничная тишина. То, что раньше было привычным звуковым фоном – дыхание приморцев, сопение Сашки Фролова, кашель, шелест бетонной крошки под подошвами ботинок, трение ткани, звяканье металла автоматов и скрежет ложек, бульканье воды… даже тонкое, едва слышное шипение газа в карбидке, ровный гул горения…
Все это исчезло.
Комар понял, что слышит только нарастающее биение собственного сердца.
Все застыло. «Словно мы уже под водой».
Сашка медленно-медленно раскрыл рот, чтобы что-то сказать ему, Комару, глаза его смотрели на друга в упор… но Комар не понимал. Сашка хотел предупредить, старался изо всех сил, но – до Комара не долетало ни звука.
«Эх, Комар. Эх, Федор, Федор». Он вздрогнул. Давно забытое имя внезапно пришлось кстати.
Он очнулся.
Звуки вернулись. И все закрутилось с бешеной скоростью.
– БЕГИИИИИИ! – кричал Сашка. – Беги, Комар!
Бух-бух-бух, колотилось сердце.
Краем глаза Комар видел, как что-то белесое движется на периферии зрения. Извивается. Автомат был словно за сто метров от него, рука Комара тянулась, но все никак не могла дотянуться…
Затрещали выстрелы. Очередь. Еще очередь. Ударил пулемет, разрывая тишину грохотом. Вспышки пламени. «Печенег» установили здесь совсем недавно, когда обострились отношения с веганцами. Хотя внешне все было «мир-дружба-тушенка», но все знали, что война не за горами. Просто давили в себе это знание. Лучше верить, что войны не будет.
Что войны нет.
Рука Комара натолкнулась на холодный металл. Пальцы сомкнулись вокруг цевья. Комар потянул «калаш» на себя – и вдруг вздрогнул; мороз пробежал по коже. Показалось даже, что автомат покрылся мурашками. От ужаса. Крик был совершенно нечеловеческий…
Кричал Сашка. Сашка упал. Снова поднялся. Наставил свой автомат в темноту…
Комар подтянул «калаш» ближе. Затем рывком поднялся, повернулся.
Сполохи автоматных выстрелов и гулкие выплески пламени из «Печенега». Медленно летящие в воздухе гильзы, в них отражаются вспышки пламени. Дробный раскат металлических гильз по бетонным тюбингам…
Это сколько же патронов! – равнодушно удивился Комар. Поднял автомат к плечу, прижался щекой к холодному прикладу. Переводчик огня на одиночные – мы, слава богу, не приморцы…
«Кулаки» стреляли
