вставную челюсть и парик. После секундного замешательства он кинул парик на соседний стул, а челюсть аккуратно завернул в салфетку и водрузил в самый центр столика. После этого вспомнил про своего любимца, который некоторое время возился в сумке, а потом перестал подавать признаки жизни. Арсений запихнул сумку под стол, расстегнул ее и сказал:
– Мерс, мы еще только в середине пути. Терпи, дружище!
Кот несколько раз стукнул хвостом, потом обернулся и посмотрел на хозяина пренебрежительным взором. Мол, если еще не пора вылезать, чего пристаешь? Вздохнув, тот застегнул сумку и повернулся так, чтобы видеть стойку, где Сливка по-прежнему флиртовал с официанткой. Кудесников оглядел девушку с ног до головы. Смазливая блондиночка, невысокая, немножко вульгарная, с низким хрипловатым голосом и невероятным самомнением, которое базировалось на цветистых комплиментах проезжих мужиков.
– Аленка! – неожиданно крикнул кто-то из открытой двери кухни. – Поднос забери!
– Сейчас, – откликнулась официантка. – Кофе подам и заберу!
Она протянула руку к кофеварке и резко повернула какую-то ручку. Раздался громкий хлопок, шипение – и девушку окатило гущей и желтоватой пеной. Она взвизгнула и замахала руками с такой силой, словно отбивалась от целого роя пчел. Местная публика начала гоготать. Из кухни выскочил мужик в фартуке и гаркнул:
– Да ты не прыгай, не прыгай! Полотенцем вытрись.
Второй официант смотрел на происходящее из зала. На его лице читались одновременно сознание того, что надо что-нибудь предпринять, и нежелание делать что бы то ни было самостоятельно. Девушка продолжала голосить:
– Ай, ну горячо же! Помогите кто-нибудь! – По ее лицу медленно стекали остатки капуччино.
Посетители стали давать советы. Из-за столика у окна раздался робкий женский голос:
– Может, надо кого-нибудь позвать?
– Не, не надо никого, щас очухается.
– За врачом бегите, она небось обварилась!
– Ожоги надо смазать сметаной. У них на кухне наверняка сметана есть.
– Слушайте, кто-нибудь выключите эту девицу! Мелкая такая – а визжит-то, визжит…
– Протрите ее, ей же горячо!
Официантка, встряхивая двумя руками подол форменного платья вместе с залитым фартуком, обиженно откликнулась:
– Я вам не тумбочка, чтобы меня протирать!
– А мой эспрессо? Принесите немедленно!
– Вы же видели, кофеварка взорвалась! – надтреснутым голосом ответила Аленка, не оборачиваясь.
– А мне плевать! Мне кофе обещали! Хоть в Москву за ним поезжайте!
Единственным человеком, который не растерялся, был Сливка. Он не только отыскал бумажные полотенца и вытер официантке лицо. Изумленный Кудесников наблюдал, как Роман Петрович обошел стойку, наклонился над сломанным агрегатом
