его поперек. Камера снимала зал сверху и под углом. Игорь увидел высокого мужчину в черном плаще и странном высоком колпаке. Он стоял у стеклянного ящика и рассматривал какой-то экспонат. Игорь не видел его лица. Неожиданно ящик разлетелся на осколки (Игорь даже не успел увидеть, каким образом мужчина сумел разбить толстое стекло) и через секунду незнакомец уже стоял, обернувшись к камере. Правой рукой он сжимал рукоятку меча.
Сработал автоматический зум, лицо преступника увеличилось и Игорь вздрогнул, узнав его.
Это был он, Игорь Маслов. Совершенно очевидно, он. Глаза, нос… Нетрудно узнать свое лицо, если видишь его каждый день в зеркале.
– Ну, что вы теперь скажете? – хрипло спросил профессор.
– Это не я, – сказал Маслов. – Не я. Вы что, сами не видите?
Это был не он. Какой-то другой Игорь Маслов. Он, но совсем другой. Без очков. С длинной прямоугольной бородой, расчерченной ровными рядами темных завитков. Ну ладно, очки можно снять, бороду приклеить. Но выражение лица… Игорь никогда не смог бы улыбаться так хищно, так жестоко. Не смог бы, даже если бы очень захотел.
Изображение сменилось кадрами драки. Два охранника с дубинками нападали на человека, а он отбивался мечом. Отбивался умело. Похоже, он просто развлекался – играл с бедными парнями, беззащитными перед его боевым мастерством. Впрочем, развлечение длилось недолго. В драку вмешался третий человек. Судя по всему, он был профессионалом. Он ворвался в поле зрения камеры черным вихрем, он сшиб Иштархаддона с ног. Через долю секунды он уже сидел верхом на преступнике и держал его за горло. Камера показывала теперь только спину этого третьего человека. Изображение моргнуло, смазалось, снова стало четким, и Игорь увидел, как острое лезвие меча проходит через эту спину, вспарывает ее. Черные сполохи на экране, сполохи мучительной боли в сердце… Заключительные кадры – вооруженные люди уводят бородатого убийцу, заломив ему руки за спину. Меч валяется на полу. Изрубленные тела лежат на полу. Черные лужи крови…
Слишком много подробностей. Слишком много. Игорь опустил голову. Не мог он видеть этого.
– Владислав Николаевич, выключите это, – попросил он.
Профессор вырубил телевизор. Игорь втягивал сквозь зубы воздух, ставший вдруг удушливо липким. Он боялся, что его стошнит.
– Вам плохо? – Профессор наклонился над ним.
– Плохо… Я не терплю вида крови…
– Как же вы могли сотворить такое?
Игоря вдруг отпустило. Он откинулся на спинку кресла, сделал глубокий вздох, прочищая легкие. Кадры, которые он сейчас увидел, были отвратительны. Но они реабилитировали его. Он сумеет доказать свою невиновность.
– А вы что скажете, Владислав Николаевич? – спросил он спокойно. – Как вы можете объяснить все это? Как я, человек патологически миролюбивый, физически малоразвитый, мог вдруг учинить такое умелое побоище? И почему я так странно выглядел? Эта ассирийская борода, этот колпак… И имя
