свою косынку.
– Хорошее имя, – одобрил Маркиз, – значащее! Знаете выражение – нить Ариадны? Так может, Ариадна Михайловна, и вы мне какую-нибудь ниточку дадите, чтобы я мог яснее представить свою задачу и вообще понял, что со мной происходит?
– Много не обещаю. – Ариадна Михайловна пожевала губами. – Но тоненькую ниточку я тебе, пожалуй, дам…
В совершенно растрепанных чувствах Леня Маркиз открыл дверь собственной квартиры. И в тот же миг в голову ему полетели его собственные домашние тапочки. Леня не успел увернуться, что, несомненно, говорило о том, что он очень расстроен, в обычное время реакция у него была отличная – не зря несколько лет он проработал в цирке. Тапочки были пущены мастерской рукой, но не причинили Лене особого вреда по причине мягкости.
– Лолка! – обрадовался Леня. – Ты дома… И Пу И… Ну и ладушки!
– Не смей произносить это имя! – оглушительно завизжала Лола и запустила в своего компаньона следующий предмет – складной зонтик. На этот раз Леня был начеку и успел увернуться. Далее по очереди в него полетели:
– Лолина сумочка со всем содержимым;
– скомканная газета;
– кепка-бейсболка;
– бутылка минеральной воды;
– большая резиновая кость, которую какой-то шутник подарил Пу И (кость была больше песика раза в два);
– огнетушитель для автомобиля, который Маркиз не успел отнести в машину.
Леня очень ловко уворачивался от всех предметов, а огнетушитель вообще поймал на лету. Хорошо, что перед Лолиным приездом он сделал генеральную уборку, так что в прихожей не валялось почти ничего лишнего.
– Лолка, да прекрати же наконец! – возмутился Леня. – Я все объясню!
– И слушать ничего не желаю! – визжала Лола. – Ты – развратник и эгоист! Надо же до такого дойти – помчался за какой-то девкой и забыл все на свете!
– Да никуда я не помчался! – слабо возражал Маркиз, понимая уже, что его подруга находится в крайней степени ярости и любые его объяснения в данном случае помогут ей как мертвому припарки.
– В конце концов, я все могу понять! – Лола перестала швыряться вещами, потому что под руку больше ничего не попадалось. – То есть, конечно, это безобразие, что ты не встретил меня, но я привыкла, что ты всегда относишься ко мне по-свински!
Леня потихоньку просочился в прихожую и сделал попытку возразить. Но Лола грозно на него посмотрела и продолжала с пафосом, уместным в какой-нибудь греческой трагедии, но никак не в прихожей обычной четырехкомнатной квартиры:
– Зная тебя, ради нашего долгого знакомства я могла бы простить тебе тот факт, что ты меня не встретил! Но ты в своей похоти совершенно забыл про Пу И! Ты бросил ребенка на произвол судьбы!
– Да при чем тут похоть? – вскричал Леня. – Знала бы ты…
– Ага, значит, ты не будешь спорить, что ты его бросил одного в аэропорту? – спросила Лола голосом, не предвещавшим ничего
