но лучше бы это были мыши: они не вырывают страницы целиком, а съедают от них по чуть-чуть.
– Боюсь, это не мыши, – возразил я. Возводить напраслину на серо-полосатую кошку Жульку, неустанно обходившую и обнюхивавшую каждый угол, было бы самым неблагодарным делом в моей жизни. – Кошка здесь бессильна!
– Иван, вы меня пугаете! – честно признался библиотекарь. Огонек свечи, которую он нес, качался из стороны в сторону и был готов погаснуть в любой момент: старичок заметно занервничал.
– Я вас подготавливаю.
– К чему? – поинтересовался Либрослав и сам же уточнил: – К инфаркту?
– Не все так плохо, как кажется.
– Угу, и не все так хорошо, как видится. Я вызываю стражу! – воскликнул он.
Я одобрительно кивнул:
– И чем быстрее, тем лучше!
Либрослав подозвал помощника, и тот, получив задание, пулей вылетел из библиотеки.
Мы прошли мимо стеллажей, отделявших нас от читального зала, и увидели, как Мартин и Анюта раскладывают порванные книги на пустом столе. Увидев нас, они молча указали библиотекарю на разложенное и отошли. Библиотекарь сглотнул, начиная соображать, что появилась проблема значительнее книжно-мышиных кулинарных отношений. Он посмотрел на книги, еще не понимая, из-за чего разгорелся сыр-бор, но внезапно до него дошло.
– Чтоб мне всю жизнь читать одни газеты! – воскликнул он, произнося самое страшное проклятие книголюбов. – Это всё, или есть и другие порванные книги?
– Пока всё! – ответил Мартин. – Мы проверили кипу: порваны старинные энциклопедии и словари, новые книги в целости и сохранности.
– Кто мог сотворить такое? – бормотал Либрослав, с тоской рассматривая истерзанные книги. – Сколько лет существует библиотека, и до сих пор ни разу ничего подобного не случалось! Даже захватчики не позволяли себе сжигать и портить наши книги, а здесь… Вандалы!
Он опустился на пододвинутый мною стул.
– Вы не помните, кто брал эти книги последним? – спросил я.
– Нет, – горестно вздохнул он. – Так сразу не вспомню – за день приходит не менее ста человек!
– А у вас сохранились старинные рукописи? – спросила Анюта. – Может быть, тогда записи удастся восстановить?
– Ничего не получится! – Либрослав поднял голову. – Старые книги хранятся до тех пор, пока их не перепишут заново. После этого от них избавляются – нам ни к чему хранить старье, которое рассыпается от простого вздоха.
– А не жалко?
– То, что представляет художественную ценность, хранится в неприкосновенности. Но большая часть книг – ничем не выделяющиеся носители информации, с ними мы расстаемся без сожаления.
– Вы хотите сказать, что в данном случае информация утеряна навсегда?! – воскликнул я.
– Да. Этого я и боюсь.
Что за невезение! Столько времени сведения о яблоках леж�
