что наша Лёлька попала в эту беспредельную «карусель»? – думала я, лежа на диване. Что произошло?
Действительно, что произошло? Вариант первый. Поверим в то, что рассказал Анатолий. Тогда он должен был вернуться с Лёлей. Да нет, если они посчитали суму маленькой – будут держать обоих и требовать большего. Требовать у кого? По идее, Глеб прав, они должны искать меня. А чего меня искать? Анатолий должен сказать, где я.
Второй вариант. Лёлька скрылась вместе со своим любимым переждать ситуацию. Тогда, она бы не рисковала мной. И я, передав деньги, тут же улетела бы обратно.
Третий и самый достоверный – Анатолий предал её! Оставил в заложниках у бандитов, а сам, прихватив деньги, скрылся.
Может и правда, её похитили? Ерунда какая-то. Зачем похищать, если знают, что денег за выкуп нет. А если деньги отдали, зачем им свидетели? Глеб, скорее всего, прав. Они беспредельщики. Одна пуля и все дела! Пуля? От страшного предположения меня затрясло. Господи, их могли похитить, завезти в лес и убить. Лесов вокруг Москвы, не счесть. И не найдёт никто. А сейчас могут приехать и за мной.
Я так и не уснула, ёжась от озноба и боясь встать и включить свет. Чуть посветлело за окном, когда раздался телефонный звонок. От неожиданности, меня затрясло. Звонила мама. Правильно говорят, материнское сердце не обманешь.
– У вас всё хорошо? – первым делом спросила меня она.
– Не совсем. Но всё обошлось, не переживай.
– Что! Что случилось? Где Лёля? – тихо спросила она, словно что-то почувствовав.
– Она… мамочка, не переживай, она…её вчера увезла скорая в больницу, – сорвалось у меня с языка.
– Как? Почему? Я чувствовала, я так и знала,– запричитала бедная мама, – мне, наверное, надо приехать? Что с ней?
– Гипертонический криз, – сказала я, первое, что пришло в голову, – мама, что ты выдумываешь! Куда и зачем ты приедешь, чтобы самой свалиться? Я здесь, для чего?
– А, как, где Наталочка?
– Она с Аллой Константиновной, ты что забыла? Сегодня я поеду к ним, и пока Лёля будет в больнице поживу с ними.
– Почему?
– Мама, мне неудобно смущать Анатолия. Да и за Наташкой соскучилась, и Алле Константиновне помогу. Не переживай. Я тебе буду звонить.
– Хорошо, звони мне, девочка. Сон страшный мне приснился. Прямо в себя прийти не могу.
От таких снов, какие нам с мамой снятся, можно запросто на том свете очутиться. Как я вовремя сориентировалась? Надо же, и не думала, что могу так мастерски сочинять. Но маме нельзя знать всей правды. Надо отойти от ночи, взять себя в руки и подумать, что делать дальше. Раздевшись, я пошла в душ, привела себя порядок, решив, что мне придётся задержаться в Москве не на три дня, я залезла в гардероб сестры, взяла некоторые подходящие мне вещи. В Москве мне всегда холодно. Посмотрев всё ли в порядке в квартире, я плотно закрыла окна. Вернулась в комнату Лёли и в ящике её трюмо нашла записную книжку и её паспорт.
– Паспорт пусть будет у меня.
Бегло
