придумала я сходу.
– Ой, стой, давай покурим, время ещё у меня есть. Ты не спешишь?
– Да нет, – как можно беспечно ответила я ей.
– Слушай, а кто у Лёльки подруга, тут вчера такое случилось! – тараторила Маша, закуривая сигарету.
– Где случилось? – прикинулась я несведущей.
– Ты чего новости не смотришь? Тут вчера вечером расстреляли судью. Смотри, видишь всё песком засыпано? – она кивнула на место засыпанное песком, на котором лежали разбросанные цветы.
– Господи, какой кошмар! Что делается? А что за судья?
– Панфилова или Панкратова? Она уголовные дела вела, я её не знаю.
– Панкратова? Татьяна? Ужас!
– Что, тебе к ней? – удивилась Маша.
– Да. Какой кошмар! Что я Лёльке скажу? Они давно дружили. А как это произошло? – стала я наперебой задавать растерянной Маше вопросы.
– А я откуда знаю? Слушай, пойдём в канцелярию поднимемся, там, у девчонок секретарей узнаем. Кошмар какой-то, вот жизнь пошла, – мы вошли в здание суда. В фойе на стене висел портрет Татьяны с чёрной ленточкой наперевес. Под портретом столик с горкой из цветочных букетов.
– Вы к кому? – обратился к нам человек в милицейской форме. Взяв у Маши адвокатское удостоверение, он сделал запись в журнале.
– Вы теперь всегда записывать будете? – спросила его Маша, увидев, что её данные милиционер внёс в журнал.
– Теперь всегда. Вы к кому? – обратился он ко мне. Не успела я и рта открыть, как Маша ответила, – она со мной.
Мы поднялись на второй этаж здания суда. Маша, с видом знатока, вошла в канцелярию. Через некоторое время вышла с молоденькой миловидной девушкой. Вид у этой девушки для здания суда и для дня траура был очень ярким. Броский макияж, вытравленные до белизны волосы с взбитым начёсом. Чёрная блузка декольте и обтягивающая бёдра мини юбка. Или меня уже всё раздражает, или для ведения заседаний, действительно неподобающий вид.
– Ника, вот Оля. Она была секретарём у Татьяны Витольдовны. Вы с ней потренькайте, а я побегу. Давай сегодня, звони, мама обрадуется, а то ты же её знаешь, замучает, пока себя в порядок не приведёт, – сделав воздушный поцелуй, Маша побежала по своим делам.
Пока я прощалась с приятельницей, посетители замучили Олю различными вопросами.
– Давайте в зал пройдём, а то здесь поговорить не дадут, – она открыла своим ключом зал заседаний, который сразу же закрыла с обратной стороны на ключ.
– Оленька, что случилось с Татьяной? Кто это мог быть? – спросила я её, как только мы сели в видавшие виды деревянные скрипучие кресла.
– Получается что, чеченцы. Они её достали, скажу я вам. И меня достали. Так нагло себя ведут. Представляете, рассядутся в креслах и всё им По-барабану. А с другой стороны…
– А тебя как они достали? – поинтересовалась я.
– А чего? Уставятся, будто красивых баб не видели, а
