качнулся вперед. Михаил поддержал его рукой, и звук их смеха долетел к нам сквозь ночной воздух.
Мал покачал головой и вздохнул.
– Он всегда пытается поспеть за Михаилом. Наверняка закончится тем, что его вырвет мне на ботинки.
– Так тебе и надо, – ответила я. – Итак, что ты здесь делаешь?
Год назад, когда мы только начали нашу военную службу, Мал навещал меня почти каждую ночь. Но вот уже несколько месяцев, как он перестал приходить.
Парень пожал плечами.
– Не знаю. Ты выглядела такой несчастной за обедом.
Я была удивлена, что он заметил.
– Просто думала о переходе, – осторожно сказала я. Не то чтобы это была ложь. Я и вправду в ужасе от мысли, что скоро окажусь в Каньоне, а Малу совершенно не нужно знать о нашем с Алексеем разговоре. – Но я тронута твоей заботой.
– Эй, – проговорил он с улыбкой. – Я волнуюсь о тебе.
– Если тебе повезет, то волькра съест меня на завтрак, и тогда тебе не придется больше беспокоиться.
– Ты же знаешь, что я буду абсолютно потерян без тебя.
– Ты в жизни не терялся, – усмехнулась я. Я была картографом, но Мал мог определить в какой стороне север с завязанными глазами и стоя на голове. Он толкнул меня плечом.
– Ты знаешь, что я имел в виду.
– Конечно, – ответила я. Но это не так. Не совсем.
Мы сидели в тишине, глядя на то, как наше дыхание превращается в пар на холодном воздухе. Мал посмотрел на носки своих ботинок и сказал:
– Наверное, я тоже нервничаю.
Я пихнула его локтем и ответила с уверенностью, которой вовсе не чувствовала:
– Если мы выдержали Ану Кую, то и с парочкой волькр сможем справиться.
– Насколько я помню, в последний раз, когда мы виделись с Аной Куей, ты получила оплеуху и нас заставили убирать навоз в конюшне.
Я скривилась.
– Я тут, между прочим, пытаюсь обнадежить тебя. Мог бы и притвориться, что успешно.
– Знаешь, что самое смешное? – спросил он. – Я действительно периодически скучаю по ней.
Я сделала все возможное, чтобы скрыть свое изумление. Мы провели больше десяти лет своей жизни в Керамзине, но у меня складывалось впечатление, что Мал хотел бы забыть все связанное с этим местом, возможно, даже меня. Там он был очередным беженцем, еще одним сиротой, который обязан быть благодарным за каждый кусочек еды и пару стоптанных ботинок. В армии же он выбил себе реальное место в обществе, где никому не нужно знать, что когда-то он был никому не нужным маленьким мальчиком.
– И я, – пришлось мне признать. – Мы могли бы написать ей.
– Возможно, – согласился Мал.
Внезапно он потянулся и взял меня за руку. Я постаралась не обращать внимания на небольшой разряд, прошедший по моему телу.
– Завтра в это же время мы будем сидеть в гавани Ос Керво, смотреть на океан и пить квас.
Я
