и взглянем, что это нам итальянец наваял. Взяли и нарушили. Входят они в переднюю, зырк на потолок. А там… Все белым – бело. Как-будто никто этого потолка за месяц работ и кистью не коснулся. Священники к итальянцу в каморку. Мол, верни нечестно заработанные гульдены. А того и след простыл… Еще на прошлой неделе. Вот такой милый средневековый прообраз нашего несравненного Остапа Бендера.
Ну а уж потом за эту фреску другой итальянец взялся – Джованни Баттиста Тьеполо. Этот поспособнее первого оказался. Он—то и нарисовал фреску, которая до сих пор является самой большой фреской в мире. А заодно еще и потолок императорского зала украсил панно, рассказывающем об истории славного города Вюрцбурга.
Вообще страсть к зодчеству у вюрцбуржцев похоже была в крови. И каждый норовил создать что-то этакое, чем мог бы поразить богатое воображение горожан. Да еще и прославиться в веках. Правда, такие архитектурные изыски нередко полностью опустошали их кошельки, в чем мы могли убедиться переведя (с помощью словаря, естественно) надпись на одном изящно декорированном домике возле старинного моста, того самого, на котором утомленные солнцем туристы утоляют жажду лучшим в мире лекарством. А написано на нем следующее: «Строить – страсть, но знать не знал я, сколько стоит дом построить». Вот такой крик души от местного булочника, коего разорил предмет его обожания, долетел до нас из далекого XVIII века…
Впрочем, и сами вюрцбургские строители, зная слабину местных бюргеров, хорошо пользовались ею, подзадоривая и будоража их неуемное тщеславие. И тому лучшим подтверждением может стать история о строительстве дома «Сокола». Это желто-лимонное, смахивающее на только что испеченный свадебный торт с белоснежной, подобной кремовым розочкам лепниной, здание бывшей гостиницы, расположенной в самом центре рыночной площади не может не обратить на себя внимание. Столь оно пышно и обильно сдобрено гипсовыми штучками. Не смогли не обратить на него своего внимания естественно и мы. Умилившись этим желто-лимонным шедевром. Ну в самом деле, казалось бы, на стенах дома нет живого места от многочисленных завитушек, ракушек, кренделей и прочих архитектурных выкрутасов. Заинтересовавшись историей создания этого шедевра, отличающегося особой пышностью убранства, я узнал, что построила его некая вдова Майсснер. Чувствуя слабину бедной женщины, имеющей приличное состояние, оставшееся ей по всей видимости от рано усопшего супруга, и огромное желание, чтобы ей сделали «красиво», вюрцбургские строители стали разводить несчастную вдовушку на бабки.
– Фрау-мадам, – говорили они своей доверчивой заказчице, – не желаете ли к этому вензельку добавить еще вот этот. Будет о-о-чень красиво.
– Добавьте, – соглашалась мадам.
– А что, – говорили строители, если мы над каждым окошком
