Поднял и разглядывал в солнечном луче:
– Забавная вещичка! Виен! А откуда это?
– Наверное, у него выпали.
– У него? – Жан не выпуская перьев из рук, повернулся к ней и пристально посмотрел в глаза. – Это у кого же?
– У Серафима!
– Так! Что я еще не знаю? Что ты еще от меня скрываешь? Серафим – это? – он подал голову вперед, держа ее взгляд, насупливая брови.
– У Ангела. Жан! Мне было так плохо, так разрывало мозги. Он не выдержал, помог.
– Дожились! У моей жены в сотоварищах сам Серафим! Но не это меня задело. Милая! Я не могу восторгаться этим, по вот такой маленькой причине. – он поднял руку и показал размер. – Ты отфутболивала меня все это время, не ответила ни на один мой звонок. Дорогая! Я предлагал тебе ехать со мной, ты отказалась. Неужели я не достоин знать. Пусть не все, но хотя бы поверхностно! Виен выпрямилась, щеки зарделись. Весь ее вид говорил о противоречии, но вот плечи немного опустились, подбородок задрожал.
– Я ничего не скрываю от тебя! Как ты не можешь понять, я не из тех, кто уколов палец теряет сознание. Извини, если обидела. – Ее глаза горели, и Жану показалось, что она вот-вот заплачет.
– Прости! Иди ко мне. – Виен не сдвинулась с места, Жан и не ждал этого, подошел и обнял ее. – Прости! Только я и не хотел тебя обижать. Мне кажется, что его приход наталкивает на мысль, что все намного сложнее, чем мы думали. О чем вы говорили? Нет! Что он тебе сказал?
– Лишь только то, что мы должны показать путь. Но не сказал кому.
– С этим-то все просто. – чмокнул в висок, погладил плечо, Виен подняла голову:
– Ты тоже думаешь, о нашей гостье?
– Я бы был увереннее, если бы ты мне подробно и сразу, все рассказала. Спасительница ты наша!
Обсуждали долго, шумно и противоречиво. Вел долго молчала, не спорила, не высказывала предложений, пока всех не одолела точка кипения от неясности, в которой они запутались.
– Мне кажется, что это мать Ольги! – проговорила Вел и в комнате воцарилось молчание, все взгляды приковались к ней. – Чем дольше она мне снится, тем больше я убеждаюсь в этом.
– А именно в чем?
– Мы же знаем, что они были сожжены здесь, так? – Все закивали, зашептали согласие. – А я вижу пепел в воде. Это не пепел от бумаги, или сигареты, это останки тел. Где это произошло, в дневнике не указано, как нет там и того, что их похоронили! Возможно, ветер разметал все по саду, а там, кто его знает. Что-то же должно было остаться!
– Или смыло дождем. – поддержала Ев.
– Так или иначе, но я пока не вижу, как нам действовать и в каком направлении идти.
Жан забарабанил пальцами по стеклу:
– Не писать же Ей письма!
– Ей? Это ты о приведении или? – Виен посмотрела на него, осадок после утренней беседы застрял у нее в горле, но вот что странно, она слышала мысли всех в этой комнате, только не мужа!
