запах украинской чёрной земли!
Я – пацанка. Я центр той вселенной, что зреет в зародыше:
ноги босы и сбиты колени, в шелковице рот.
И зовут меня смачно «бандиткой» и Витькой – «поскрёбышем»,
и душа моя юная громко под вишней поёт!
Как взрывалась сирень после первого майского тёплышка,
и парил в переулке парфюм её, сладок и густ!
В том дворе до сих пор сохранилось «секретное» стёклышко, —
как душа у Кащея, зарыто под розовый куст.
Я собираюсь в Петрич, Ванга
Я собираюсь в Петрич, Ванга. Птицы в стаях
уколы осени почувствуют. Прохлада
позолотит леса. И лист, играя,
слетит в ковёр, покрывший клумбы сада.
Я собираюсь в церковь, что построил
твоей рукою бог твой. На картины,
не на иконы, свой зрачок настроив,
к тебе стремлюсь давно, с тобой едина.
Твоя Болгария уже моею стала —
и аист в небе, и орёл над кручей…
Коснуться тёплых вод недоставало
термальных и сакральных… Выпал случай
к тебе приехать, Ванга, в ясный полдень,
сентябрьской паутинкою летящий,
и в дом войти, твоею сутью полный,
и правде внять о жизни настоящей.
У дома Ванги в Рупите
Нога утонет в разнотравье
деревни Рупите. Над парком
на горный крест садиться вправе —
орлу и голубю с цесаркой.
Укрыта речка камышами,
и жабий хор – рефреном в уши!
И черепашьими шагами
плетётся время: стой и слушай…
Лопочет церковь под горою —
хранят иконы сны и звуки.
В ручье с термальною водою
бездумно обжигаю руки.
И, опалённая душою,
стою, как тень, в дверном проёме
избы, провидицей слепою,
и отражаюсь в водоёме.
Где, как не в Мельнике…
Средь белых скал, моей истории хранитель, —
прелестный Мельник, чудо-мастер красных вин,
старинных улочек волшебник, искуситель,
соединитель одиноких половин.
Где, как не в Мельнике, венчаться в белом доме,
вином рубиновым наполнивши бокал,
где, кроме вечности и ветра в скалах кроме,
придёт в свидетели платан, река, подвал?
Я заплутала в закоулках тёмной ниши —
дубовых бочек и дверей потерян счёт…
Старинный Мельник крик испуганный услышит,
на деревянный мост наружу приведёт.
Струит вода по перепадам речки горной,
смывает
