яблоко. На нем было начертано: «Прекраснейшей». Эту надпись успели разглядеть все, но тут же три изящные ручки и потянулись к тому самому яблоку.
Воцарилась жуткая тишина, кажется, все гости даже дышать перестали. Усмехнулась только Цирцея, она-то знала все, что должно было случиться в тот день. Три ручки потянули единственное яблоко в разные стороны, но никто из богинь не мог завладеть им, хотя каждой только этого и хотелось. И тогда, забыв обо всем, и о свадьбе тоже, богини повернулись к Зевсу. Конечно, и он был на той роковой свадьбе, которая обещала бесчисленные похороны в недалеком грядущем.
Кому, как не Зевсу следовало рассудить их и в первом конкурсе красоты назвать ту, которой роковой плод и должен был достаться. Каждая ни минуты не сомневалась в том, что яблоко достанется ей, и Зевс изберет ее Прекраснейшей. Они ошиблись только в одном, ни с женой, ни с дочерью, ни тем более с богиней Любви Зевс ссориться не собирался. Такая задача была ему не по силам.
Громовержец решил схитрить. Гермес подсказал ему, что всех трех богинь с злополучным яблоком отправить подальше.
Может, это было и не самым лучшим решением, но можно было продолжить свадебный пир и издалека наблюдать за тем, что там будет у них происходить.
– Я ничего не стану решать, – сурово поднял брови вверх Зевс, когда Гефест попытался его упрекнуть за то, что такое важное решение он с легкой руки Гермеса передал какому-то пастуху.
– Он не пастух, а царевич Трои, тебе это известно не хуже моего, пусть он и выберет судьбу для своего мира, как предсказывали сивиллы, что же будет твориться в мире, если мы станем нарушать все законы?
Гости замолчали, Зевс перевел дыхание, а ведь еще недавно казалось, что ему не выпутаться из этой истории, не избежал скандала, переходящего в землетрясение. Но пока у него есть Гермес, ничему такому не бывать. Но как же трудно быть богом, просто богом, а если ты стоишь над всеми богами, даже представить страшно, лучше вообще не думать о грустном, свадьба ведь все-таки. Но там, на свадьбе Фетиды больше ничего интересного и важного не происходило.
Всем гостям хотелось узнать только одно – кому же из богинь достанется яблока Богини Раздора.
№№№№№№№№№№
А между тем, на поляне, под открытым небом происходило все самое важное. Афродита чувствовала себя страшно оскорбленной, как посмел хоть кто-то усомниться в ее превосходстве и над Герой и над Афиной, да кто они такие, чтобы соперничать с ней? Впрочем, ни Афина, ни Гера не собирались отступать, и нужно было довести этот спор до победного конца.
Парис вышел к ним навстречу. Он был молод и хорош, но кто бы мог подумать, что это один из сыновей царя Приама, самый заброшенный и несчастный из них, вернее, Парис просто был выброшен из царского дворца, и только богиня земли Деметра не позволила ему погибнуть, толкнула в то место пастуха. Тот и подобрал младенца, вырастил его на погибель своему миру. Парис замер от восторга, когда три сияющие богини перед ним появились.
