на прочность, – усмехнулась Афина.
Это был первый серьезный провал, с которым ничего не могло сравниться.
Она оглянулась и вздрогнула, снова переживая тот случай с проклятым яблоком.
Дерево было подарено когда-то Гере, Афродита обещала любовь, каким же жалким все было с моей стороны.
Невозмутимая Афина в первый раз возмутилась. Она была обижена и унижена, как никогда прежде не бывала. Эриннии победили гордячку, разве этого мало для того, чтобы почувствовать себя одинокой и несчастной?
Ей казалось, что Зевс недаром выбрал самого негодного из всех – царевича Париса, чтобы сбить ее спесь.
Тогда же она почуяла силу обольщения, и уже не могла ничего предпринять. Она в первый раз проиграла, и проиграла по-крупному, это и стало началом финала для нее в те дни.
Афине было страшно неприятно вступить в союз с Герой. Но чтобы отомстить богине любви, она готова была на все.
Она знала, что самая сокрушительная война не за горами.
– Тогда мне было слишком больно, – призналась Афина.
Только на поле сражения она могла истребить злость и ярость в душе. Она с радостью почувствовала, что дыхание войны было рядом.
Афродита поняла, чего ей будет стоить победа, страшнее ничего в жизни не могло быть, но отступать было поздно, это и для нее, победительницы были самые неприятные воспоминания.
№№№№№№№№№
Афина припомнила столкновение с Парисом. Она могла увлечь его за собой, но Афродита опередила ее, и тут уж ничего не изменить. Да и сама она была далека и холодна.
Да, тогда все досталось Афродите. Но как все они могли так опуститься и унизиться перед смертным, пусть и царевичем?
– Мальчишка, он думал, что получит все и от кого, от богини любви, да все остальные отступают рядом с Афродитой.
Но отомстит за себя Афина, еще как отомстит.
А между тем Спартанская царица уже была украдена. И Троянский царь Приам отправил переговорщиков, а те вернулись назад с пустыми руками. Сама Афина для этого немало постаралась. Она злилась на Артемиду за то, что из-за какой-то глупости, из-за какой-то лани та все задерживала воинство, двинувшееся к Трое.
Но все наладилось, Агамемнон принес в жертву свою дочь, она оставалась стойкой и невозмутимой.
Она немного успокоилась лишь тогда, когда воинство двинулось в путь, и даже Арес, тайно за ней наблюдавший, поразился ее жестокости. Он привык к легкости и соучастию Афродиты, и тянулся всей душой к ее сопернице.
Хотя молча все еще связывала их друг с другом.
№№№№№№№№№
Но перед высадкой в Трое Афине пришлось отвлечься, она случайно узнала, что пряха Арахона возгордилась своим мастерством, да так, что бросила ей вызов. Промолчать, не ответить гордячке она не могла.
– Оставь ее, ведь это чушь, – удивленно твердил Арес, – она просто безумна и не ведает, что творит.
