такие ее проявления, что не осложняются возгласами: «А чем я хуже?!» и неприязнью к объекту зависти. Бывает еще и так: человек вздыхает о том, что не обладает такими достоинствам, которые ценит в ближнем. Скажите, Терентий, а может, это и не совсем зависть, а чувство другого рода?
Терентий: Белая зависть — это та же черная, но временно лишенная негативной эмоциональной поддержки. Стоит вам попасть в ту же ситуацию, но при другом эмоциональном состоянии, как, уверяю вас, белая посереет, а то и сразу почернеет, то есть станет сама собой.
Зависть — тяжелейший недуг, и белая ее форма есть непроявленное, латентное существование. Завистью душа поражается с детства. Зависть живет в каждом, и бороться с нею можно путем собственного развития, но не общего, а конкретного развития в своем призвании. Развитый талант лишен зависти. Всякий, кто завидует, пока ещё не знает о себе ничего, он не нашел и не раскрыл себя. А когда найдет, все встанет на свои места, и зависть иссохнет и отомрет. Надо искать себя, находить и служить найденному.
ВОПРОС: К сожалению, Терентий, вы правы, когда говорите о том, что искусство воспевает большей частью не любовь, а страсть. А в наше время тяготение к ярким страстям подогревают еще и реклама, и мода… Вот и возникает вопрос, как противостоять этому, воспитывая детей? Как объяснить им святую жертвенность любви?
Терентий: Это не объясняется, это привносится в детей наличием подобного в вас самих же. Задача должна решаться не в них, а в вас. Таковы условия этой задачи. Надо постоянно работать с собой, и тогда дети все воспримут правильно. Заниматься воспитанием детей без постоянного личного опыта любви крайне сложно. Можно таким образом утонуть в словах, и при этом безо всякого результата. Необходимо становиться, и как можно скорее, очень внимательным к своей внутренней вселенной. Все посылы и действия в мир внешний идут именно оттуда, из вашего внутреннего мира. Иисус Христос предупреждает нас именно об ответственности за то, что исходит из нас, а не за то, что в нас входит. Ребенок не слышит слов, он слышит интонации, как и животные их слышат. Подлинную интонацию нельзя сыграть, ее можно выразить только такой, какая она есть. Она передается по совсем иным каналам. Поэтому не стоит думать, что смодулированная ласковая речь спасет вас от распознавания ребенком вашего же дурного, если оно в вас присутствует. Отнюдь нет, и всё прочтется им именно так, как оно и есть на самом деле. Дети доверчивы, но речь сейчас идет о воспитании. Воспитание в человеке цензурирует сердце, а оно все видит. В лучшем случае ребенок просто не запомнит вашего добренького совета, в худшем – насторожится, как бы вы ни улыбались при этом. Хотите противостоять внешнему злу, хотите быть светом в воспитании детей и внуков, ищите способы стать источником этого света. Хороший воспитатель, прежде всего, светел, а уж потом начитан и осведомлен.
ВОПРОС: Вы согласны
