усталость и постоянное напряжение, которые сводили с ума.
В группе встретили меня с недоверчивым удивлением и жалостливой благосклонностью. Что хочет этот моряк с Дальнего Востока? Будь он хоть четырежды старшина – институт это не линкор, здесь приобретают технические знания, а не корабельные навыки. Моя изнурительная погоня за уже освоенным ими не вызвала у одногруппников одобрения, но мне помогали.
Каждый день после занятий два-три человека приходили ко мне в общагу, и всем хватало работы. Кто-то методом сечения параллельными плоскостями проекций сопряжённых фигур находил линии их пересечения в моей рабочей тетради по начертательной геометрии – а потом объяснял мне на пальцах, как это у него получилось. Кто-то перерисовывал мне лабораторные по физике и общей химии. Кто-то навёрстывал техническое черчение. Самый умный из всех грамотеев Володя Булдашев занимался со мной высшей математикой. Причём, так – решали задачи к предстоящей практике, и если я что-то не знал, он не подсказывал, а быстро листал конспект или учебник и тыкал пальцем – об этом здесь почитай. И копились знания.
После десяти вечера парни уходили, а я ещё часов до трёх ночи корпел над конспектами в комнате для занятий. Каждый день, включая выходные, был заполнен тяжким умственным трудом и беспредельной жестокостью к организму – спал я не более четырёх часов. Господи, было же время, когда мы дрыхли сверх всякой нормы – только не выспишься впрок даже на месяц вперёд.
В столовой питался на талоны, которые выдавались в группах на бесплатный обед – а я на них ещё и ужинал, и завтракал, добирая разницу булочками и пирожками к вечернему чаю. Угощал ребят, а они меня деликатесами, которые привозили из дома. У меня на такие круизы совершенно не было времени.
Парни в комнате скептически хмыкали на мои титанические усилия в борьбе с собственной необразованностью.
– Тебе оно надо – всё знать? Есть ведь шпоры…. Ты раньше в могилу себя загонишь, чем до сессии доживёшь.
Я пожимал плечами:
– Если умру, то молодой и красивый.
Олег сыграл свадьбу (без нас, забыв даже о мальчишнике) и переехал к жене, не выписавшись из общежития. На его место нелегально подселился Шурик Силинский – друг и одногруппник Володи Бокова. С его появлением у нас в комнате участились застолья. Впрочем, трезвенник и спортсмен Сазиков привёз из дома коньки и уходил в такие часы на каток. Я – в комнату для занятий. Но однажды не успел ….
– Слышь, мореман, выпей с нами, – прозвучало почти угрожающе. – Что ли не уважаешь? Мы ведь тоже служили – не ты один.
Их было шесть человек за столом – двое наших и гости.
Напряжения не хотелось. Я взял в ладонь полстакана водки.
– Молодец! Закуси.
Взял и бутерброд с колбасою.
– Учи, не учи, – поучали меня подвыпившие второкурсники, – всё равно без
