Но можно было просто камень кинуть, в ворота или сразу напрямую ко мне. – на губах её играла улыбка.
– Привет Селена. Ты невероятно обворожительна в своём ночном одеянии. Этой ночью, ты не занята?
– Хотела всю ночь читать, но раз ты заехал. Ты ведь заехал? Я не слышала тебя.
– Заехал, вот там остановился. – я показал пальцем в темноту. – Что ты читаешь?
– Энциклопедию ведьм.
– Наверно увлекательно. Так как насчёт, провести со мной, остаток ночи?
– У тебя конкретная цель есть, чтобы провести ночь со мной?
– Нет, произвольная. Просто очень хотел тебя увидеть, а если ты скучаешь, то мы можем покататься по ночному городу и загороду.
– Затея мне очень нравиться. Я сейчас переоденусь. Ты отвернись пока, я девушка приличная.
Через пять минут, мы вместе спустились с её окна и по проторённому мной маршруту покинули её обитель. В длинном чёрном платье и таком же матовом шлеме, она была богиней ночи. Таинственной и безумно красивой. Всю ночь мы гуляли по городу, попутно меняя направления и места для прогулки, путем переезда с одной точки на другую. К рассвету, когда почти все недурные заведения были закрыты, она выказала желание испить чего-нибудь бодрящего, у меня дома.
Студия на рассвете и закате вообще, всегда отличается самым выгодным светом. Селена, критически осмотрела мои новые потуги и наброски.
– Ну как Селена, тебе нравится? – не удержался я, готовясь выслушать в свой адрес любую критику.
– Ты знаешь Кай. Я не фанатка твоего творчества. Но мне очень нравится, то, что ты делаешь со всеми этими холстами, кистями и красками. Когда я стану твоей поклонницей в живописи, то знай – мы к этому времени расстанемся.
– Значит, ты согласна, что теперь мы вместе. Или как всё это понимать?
– Ну, мазня твоя, мне постольку поскольку. Но глаз, надо признать, определённо радует
– То есть ты не сторонница классической живописи в принципе.
– Сегодня это не актуально. Вон, любая зеркалка и фотошоп. Твои художества, кстати, не подходят под категорию классики.
– Это потому что моим работам, не сто лет.
– Щас я тебя укушу!
– Сначала поймай.
Мы начали носиться по студии. Я мастерски увиливал от неё до поры до времени. Пока не задел стол. Кинжал со звоном упал на пол. Но это меня не спасло. Она оставила неслабые следы укуса на моём предплечье. Но меня это не так беспокоило, как другое. Она, подняв с пола кинжал, начала с ним кружиться в одиночном вальсе, между моих холстов и я всерьёз опасался, что она проткнёт один из них. Не намеренно конечно, но слишком была высока вероятность случайного ранения, в виде хотя бы простого пореза моих детищ.
– Только не поранься, душа моя. – ответом мне послужил её
