я уже видел подобное, – с сомнением вымолвил Анатолий.
– Ништяк! Народ от америкосов прется! – не дрогнул Гизя. – Ну и там завертится! Украденная ядерная кнопка! Угроза мировой цивилизации.
– Но в моей книге ничего такого нет!
– Кино не литература, мы высокое, динамичное искусство, а не зудятина! Все пойдет супер, Павла сцапает динозавр!
– Кто? – чуть не упала я в обморок.
– Такие ам-ам, большие ящеры с зубами и хвостами, неужели никогда о них не слышала? – изумился Гизя. – Динозавры классная фишка, хотя, конечно, мы бедные, не можем, как Спилберг, миллионы на реквизит потратить. Но ничего, вывернемся. Ну, круто складывается. Победив чудовищ, Павел вытащит Ли из тюрьмы.
– Ли – это кто? – окончательно потеряла я нить разговора.
Сигизмунд заморгал, потом снова схватил бутылку с минералкой, опустошил ее и, бормотнув: «Сушняк замучил», повернулся к Голубеву.
– Если она бухает, как Мотылин, я работать не стану, хватит, намаялся с алкоголиком. Ну почему писатели вечно под газом? Слышь, Толя, попроси еще водички принести.
– Я вообще не употребляю спиртное, – опешила я, – не обладаю никакими дурными привычками.
– Ой, беда, беда, – затряс грязной головой Гизя, – значит, у тебя болезнь этого, забыл, как его, Ольм… Альм… Гайм… Ну когда человек ничего не помнит.
– Альцгеймера, – вырвалось у меня, – но с какой стати вы сейчас вспомнили об этом недуге?
– Да только что объяснил, Ли китаец, брат Павла, – хватая принесенную секретаршей бутыль с водой, брякнул Гизя, – один из главных героев сериала, а ты глазами хлопаешь и вопросик суперский задаешь: «Это кто?» За фигом тогда я тут распинаюсь, фонтанирую идеями, концепцию выкладываю, коли автор в наркозе?
Я растерянно посмотрела на Голубева, а тот быстро заулыбался.
– Дети, дети, не ссорьтесь, папа всем даст конфетки. Гизя, огурчик наш, продолжай. Арина просто никогда не связывалась с кинопроизводством, не знает специфики.
– Ладно, – кивнул Сигизмунд, – повезло вам, неконфликтный я. Ли выходит из тюрьмы. Ты помнишь, кто он такой?
– Китаец, брат Павла, – машинально ответила я.
– Сработаемся! – хлопнул в ладони Сигизмунд. – Просекла фишку! Молодца! Вижу сцены в деталях! На площади стадо перебитых динозавров, переступая через окровавленные трупы, идет Павел, за ним, пошатываясь от усталости, в разорванной одежде, с обнаженной грудью двигается Сьюзен.
– А это кто? – подскочила я и тут же прикусила язык, но Гизя неожиданно мирно ответил:
– Сью? Негритянка, любовница Павла!
– Так ее же убили на белых простынях.
– Это вначале, во второй серии, а я сейчас повествую уже десятую.
– Но она умерла, – тупо повторяла я.
– И что? Народ не любит, когда герои погибают, – пожал плечами Гизя. – Эка сложность! Сначала тапки отбросила, потом воскресла! Очень просто! Инопланетяне!
– Простите?
– О боже! Прилетели
