работал до десяти вечера, ничего подозрительного не заметил. Сомневается, что во время его дежурства могли проехать мимо пропускного пункта с трупами.
– Их могли привезти только ночью, – сделал сторож заключение. – Только одно непонятно, почему трупы привезли сюда, есть же множество мест, куда их можно затырить, например, в районе Птицефабрики. Тут же могли их заметить, иногда в сторожке спят люди, да и в Ботсаде есть народ. Непонятно.
– Опыт имеется, как тырить трупы? – улыбнулся Анатолий сторожу.
– Ну и шутки у вас, товарищ милиционер, – обиделся на него сторож, – всегда вы так!
– Прошу прощения, – извинился перед сторожем Анатолий, закрывая ладонью рот, – проклятый мой язык!
– А ночью народу бывает здесь много? – спросил сторожа Владлен.
– Когда как, – сторож махнул рукой, – порой бывает много, пьяные компании и молодежь. Но это редко, в основном здесь спокойно.
Во время этого разговора со стороны горы показалась машина. Увидев ее, сторож воскликнул:
– А вот и он едет. А вы его немножко припугните, уж слишком он борзый, – попросил он оперативников.
Пугать никого не пришлось, все это уже сделали сыщики, которые оставались прочесывать местность.
– Там, в машине, некто Сазонов, стоял в лесочке, увидев нас, пытался скрыться, – объяснил оперативник Попов, выходя с водительской стороны машины, – решили его задержать для проверки.
– Ах, это же Сазонов, – воскликнул Анатолий, ударив себя по лбу, – а я-то думаю, где видел это лицо!
Владлен, как, впрочем, и многие оперативники, знал Сазонова. Он был известной личностью в городе. Бывший милиционер, был осужден на девять лет за изнасилование малолетней девочки, но отсидел не до конца. После освобождения осел в городе, перебивался сутенерством, держал в ежовых рукавицах целый отряд рабынь-проституток. Мечтал подняться как можно повыше по криминальной иерархической лестнице, занять там достойное положение. Но этой мечте мешала его биография – бывших милиционеров и насильников детей в преступном мире не уважали. Он пытался избавиться от своего проклятого прошлого, доказывая всем, что он не был милиционером, а всего лишь стажером, а то, что сидел в ментовской колонии, об этом он никого не просил, суд сам определил его туда. Насчет изнасилования малолетней – дело, конечно же, сфабриковали. Чтобы добиться власти и положения, он набивался в друзья правоохранителям, состоял в неделовых связях с прокурорскими и убоповцами. Имел виды на городские рынки как на источник «черного нала». В своем окружении он был более известен по кличке Сазан, впрочем, не только за схожесть этого слова с его фамилией, а больше за присущую этой рыбе скользкость и изворотливость, и которую почти невозможно схватить голыми руками.
Опера, тут же, стоя возле пропускного пункта, быстро посовещались.
– Его бы задержать на несколько суток и проверить, – предложил Анатолий. – Не зря он здесь ошивался,
