что ли?
– Да нет, без ног он, говорю тебе, классный старикан, я у него сейчас кантуюсь.
– А еще кто, кроме инвалида и бабы?
– Есть еще спортсмен по кличке Карп.
– Рыба. Давно я на рыбалке не был. Не слышал я ничего про Карпа, мне это не нравится.
– Так я тебе вчера про него говорил, в него баба втюрилась.
– А, да, вспомнил.
– Ну, у нас еще Пончик есть.
– Это тот, что голубого в камере пришил?
– Да. Он.
– Опасный тип.
– Нет, он тихий такой, остепенился давно, но решил в последний раз и завязать – вот только банк возьмем, говорит, и все, я приличный человек, больше никуда меня не звать.
– Ну ладно, я тоже последний раз, – злобно сказал Крюгер.
– Надо телефоны включить, сейчас я тебе на карте покажу, куда подкатить нужно. Завтра собираемся на даче, вот здесь, он открыл на смартфоне карту и ткнул пальцем на дачи лесничества в пригороде Н-ске.
– Сильно вас торкнуло, раз туда занесло? Банк тоже в лесу? Поближе не нашли? – пошутил Крюгер.
– Шутник ты, Крюгер. Хе-хе. Жить захочешь по-человечески, еще не туда занесет. Дача там есть угловая, вот здесь. Там нам никто не помешает и есть где тренировку пройти.
– Я на своей машине должен приехать?
– Пока можно на своей, а там видно будет.
– Дантист, а я вообще слышал, что ты завязал.
– Да, завязал, но решил – в последний раз, дела-то стоящего не было. Если уж попытать судьбу, так не мелочиться, хе-хе. Верно?
– Верно. А стволы откуда будут?
– Эт ты у Карпа спросишь.
– Он у вас главный, что ли?
– Нет, я думаю, Инвалид, хе-хе.
– Гонишь?
– Нет.
– Только инвалидов мне не хватало, дожил – под инвалидом ходить буду?
– Крюгер, ты не дрейфь, это еще тот инвалид: у него шесть ходок за плечами, он инвалидом стал на «деле». Но не зажмурился, а думать начал, я иногда удивляюсь, какой он умный, хе-хе.
– Умные инвалидами не становятся.
– Ну, ты чё, передумал?
– Ладно, договорились. Буду.
На том и расстались.
Дантист
Дантист прозвище получил на зоне за мастерское выбивание нездоровых зубов, впрочем, и здоровых тоже. Он так точно попадал именно в больной зуб, что врача не надо. Бывшему боксеру это было нетрудно. Он попал в колонию, когда только начиналась его боксерская карьера, самым банальнейшим образом.
Однажды, будучи в романтическом возрасте, он возвращался домой после тренировки и увидел, как двое молодых людей пристали к девушке. Он, исполненный благородных чувств, бросился на ее защиту. Один удар сломал челюсть одному нападавшему, другой оказался смертельным
