воевода, он за нее жизнь отдаст, глазом не моргнув. Но мне это даже нравится, если сам я не могу любить ее так, как должно, так пусть хоть кто-то любит и заботится о княгине.
– У тебя есть другая женщина? – с тревогой спросила Рогнеда. Она знала, каким страстным и неуемным был ее отец.
Ярослав молчал.
– Не забывай о том, что ты многим боль причинить можешь. И главное – дети, им всегда многого хочется, но получают они чаще всего мало. Мы уже видели такое, и закончилось все катастрофой. Еще в прошлом столько кровавых драм оставалось, так для чего же их множить и в грядущем?
Она чувствовала, что задела сына за живое, но он ни о чем не хотел ей рассказывать, а она не собиралась пытать его. Но печальная нотка от встречи их радостной в душах все-таки оставалась.
– Почему ты так защищаешь ее? – удивился он. Но взглянув на нее, понял, что за словами этими кроется нечто большее, чем просто воспоминание о прошлом и защита перед жестоким сыном чужестранки.
Но он пока не хотел ни о чем таком думать, боялся, что фантазия его не в меру разыгралась, и не хотел, воодушевившись, разочароваться. Но любопытство оказалось сильнее, и когда она стала прощаться, не собираясь больше ничего говорить, он спросил:
– Ты только затем появилась, чтобы за невесту мою заступиться? И хитрая усмешка мелькнула в глазах ее.
Настало время и ей усмехнуться. Она поняла его мудреные игры. Насколько проще задавал свои вопросы его отец, и брат. Изяслав, не мудрствуя лукаво, жил и говорил, и только Ярослав был совсем другим. Но она улыбнулась, ощущая какую-то невероятную прелесть во всем происходящем.
– Мне есть до всего дело, в отличие от предков наших и князей и богов, мне не сидится в Сварге. Живи подольше, нет ничего хорошего в бессмертии, уж поверь своей матери, я не стала бы тебя обманывать. Я пришла
попрощаться, – прибавила она торопливо. Не скоро узришь ты черную всадницу, а может и никогда не будет ее более. Но я всегда буду рядом. И ты почувствуешь это. И буду тогда еще ближе, чем прежде была, даже обнять тебя смогу. Во внуках мы рождаемся снова, – загадочно произнесла она.
И с этими словами Рогнеда растворилась. Ярослав точно знал, что больше не узрит ее никогда. Еще больше в те минуты был озадачен юный князь.. И хотя на глазах у него происходили невероятные вещи, но он не хотел думать о том, что произойдет что-то невероятное, это казалось причудливым сном, в котором ему никогда не разобраться. Он мог заблуждаться, что-то не так понимать. Но почти в ту же ночь возмечтал князь о детях. В этом, если верить Рогнеде, и скрывалось особенное таинство. И рассудил он, что в один прекрасный момент все для него само и разъяснится. Но слова ее прочно запали в душу. Он понимал, что в них и скрыта главная тайна.
– Во внуках мы рождаемся снова, – еще много раз потом повторял Ярослав. И хотя ему еще рано было о внуках думать, но ведь недаром она все это говорила.
До свадьбы великого
