я не из трусливых баб, а тут трухнула конкретно. Подумала, зарежет, как свинью, и глазом не моргнет! Кстати, глаза у него карие.
– Карие? Понятно… Так что будем делать, мадам? – нахмурился Трегубов, которому не терпелось получить свои тридцать процентов. – Похоже, вы пытаетесь соскочить? Басню придумали.
– Вы всё же побалакайте со своими мордоворотами, – миролюбиво закончила разговор бизнесменша, вставая со стула. – Сегодня я пролетела, а завтра – вы!
– Это уж не ваша забота! – гаркнул Трегубов, возмущенный этим дерзким высказыванием.
Он встал из-за стола и, подойдя к бизнес-вумен почти вплотную, уставился на нее. Она почему-то начинала ему всё больше и больше нравиться, несмотря на ее, судя по всему, вздорный характер. Да и внешне она была недурна собой и моложе его лет на пятнадцать-двадцать. Они, как-то неожиданно для самих себя, приблизились друг к другу. Трегубов закрыл на замок дверь, а она, повелительно толкнув его ладонью в сторону стола и сбросив оттуда канцелярские причиндалы, уложила худощавое тело директора-вымогателя на спину и завалилась на него сверху.
– Я найду выход из ситуации. Сколько там было ваших процентов?
– То есть? – не понял вопроса выбивальщик долгов, который в этот момент пытался расстегнуть ее бюстгальтер.
– Мне бы с вами рассчитаться, а банк перебьется, – нагло предложила компромисс бизнес-вумен.
Трегубов оказался не готов к такому повороту событий, но рассудил здраво: «Не всё ли равно, с кого брать свою долю? Правда, банк в дальнейшем может прекратить обращения за помощью – работу-то не сделали, но может и так отказаться – конкурентов по выбиванию долгов хватает».
– Сорок процентов! – выпалил Трегубов, после того как бюстгальтер всё же поддался.
– Загибаете, гражданин начальник! – произнесла бизнесменша, поглаживая его седые волнистые волосы. – Я с «братками» работаю за сорок! А вы по закрытому договору. Тридцать – потолок! Короче, с меня, со скидкой одинокой женщине, три штуки!
– Пять! – тяжело дыша под вывалившимися из бюстгальтера шарообразными грудями, вымолвил заслуженный пенсионер союзного значения. – Как…одинокой женщине.
– Согласна. Четыре! – произнесла торгашка, разрешая ему задрать юбку.
– Когда? – подтверждая согласие на это предложение, уточнил Трегубов, требуя интонацией голоса продолжения его эротических фантазий и начав снимать с нее нижнее белье вместе с колготками.
– 3-з-завтра, – произнесла бизнес-вумен, доставая из его брюк то, что было ей в этот момент уже просто необходимо.
– Б-б-буду… Ж-ж-ждать…
После они еще раз, но уже более откровенно, посмотрели друг другу в глаза и поняли, что война между ними закончилась, так и не начавшись. К тому же он сделал ей серьезную скидку и совсем не жалел об этом, тем более что понимал: в безвыходном положении она и впрямь пошла бы искать защиту у «братков», а в его планы это никакие входило. Сданным контингентом Трегубов старался
